Берегитесь Ченов

Она замолкает, а затем смотрит мне прямо в глаза.

– Слушай, со вторым дядей все в порядке?

Я почти отвожу взгляд, но вовремя останавливаю себя. Самым твердым и уверенным голосом, который только могу изобразить, я отвечаю:

– Да. Но его дальнейшая судьба зависит от того, как пройдет остаток вечера.

Стафани стискивает зубы. Ее лицо становится каменным, и она слегка покачивает головой.

– Ох, с огнем ты играешь. Ладно, об этом потом. Все спрашивали, где ты, да и банкет вот-вот начнется, так что пошли.

– Точно. – Свадебный банкет. Нейтан. Господи. Он, должно быть, сейчас так расстроен и сбит с толку. – Пошли.

Я оглядываюсь на свою семью, выстроившуюся в один ряд, чтобы закрыть третьего дядю, и машу им, прежде чем пойти за Стафани. Вселенная, пожалуйста, пусть они догадаются спрятать куда-нибудь третьего дядю перед тем, как пойти на банкет. Они все выглядят какими-то оцепенелыми и неуверенными. Ну, их можно понять. Я точно так же чувствую себя. Но хотя бы никто не нашел старшего и второго дядю, иначе повсюду уже были бы копы. Но эта мысль меня все равно напрягает.

А знаете, что еще меня напрягает? Странное, противоречивое чувство жалости, которое я начинаю испытывать к Стафани. И вроде с хрена ли? То, что она беспокоится о втором дяде, не означает, что она сразу перестает быть злобной мафиози, желающей кого-то хладнокровно убить. Так, Мэдди, вспомни, кто тут плохой, а кто хороший. Мы явно не плохие. Несмотря на все похищения и прочее.

– Ваше время почти истекло, – внезапно выпаливаю я. Черт, почему я сказала это вслух? Но потом понимаю, что в принципе это правда, так и есть. Остается только банкет, потом немного танцев, и все, этот проклятый день закончится, слава богу.

Стафани бросает на меня косой взгляд.

– Это скорее ваше время почти истекло.

– Что?

Стафани пожимает плечами.

– Нет, что это значит? Что вы собираетесь делать? – О боже, наверное, это был их план с самого начала. Конечно. Они запланировали убить Лилиан во время банкета или, может, во время танцев, когда совсем стемнеет и все будут уже пьяны.

– Ты мне отвратительна, – произношу я. – Она пожилая женщина. Оставьте ее в покое.

Стафани устремляет на меня холодный взгляд и кривит рот в ухмылке.

– Ты бы очень удивилась, узнав, на какие зверства способны пожилые женщины.

Я хочу ответить ей какой-нибудь язвительной репликой, но потом понимаю, что она права. Взять, к примеру, мою семью. Она как раз состоит из пожилых женщин, и что они делали, пока шли от «Рэндольфа» до колледжа Крайст-Черч? Конечно, обсуждали различные способы убийства третьего дяди, поэтому в ее словах действительно присутствует истина.

У лестницы, ведущей в обеденный зал, Стафани вдруг притягивает меня к себе. Она убирает выбившиеся пряди волос с моего лица. Если бы кто-нибудь случайно заметил нас, они бы подумали, что она просто дотошный до деталей фотограф. Когда она начинает говорить, ее голос звучит низко и уверенно:

– Не знаю, что вы сделали с моими дядями, но клянусь, если вы хоть пальцем их тронули, то заплатите за это. А теперь иди в зал и веди себя как обычно.

Я никогда в своей жизни не слышала угроз, но, кажется, сейчас это именно она. Я так хочу ей ответить, тоже кинуть какую-нибудь угрозу, но пока она ведет меня вверх по лестнице, в голову не приходит ни одна достойная идея. А как только мы поднимаемся наверх, мою голову покидают вообще все мысли.

Потому что там, прямо у дверей в знаменитый обеденный зал Крайст-черч, стоит Нейтан. Он поднимает взгляд и улыбается, когда замечает меня, но в его улыбке есть какая-то печаль. И легкая усталость. Бросив последний многозначительный взгляд, Стафани покидает нас и проскальзывает в обеденный зал, и теперь остаемся только мы с Нейтаном. И целое море вранья между нами. Я подбегаю к нему и крепко обнимаю, вдыхая его приятный, чистый аромат, наслаждаясь его объятьями, в которых мне так спокойно и безопасно.

– С твоей семьей все в порядке? – спрашивает он.

Я молча киваю. Не могу говорить. Никакие слова не могут описать, как прекрасно снова оказаться в объятиях Нейтана после всего.

– Послушай, Мэдди, я знаю, что-то происходит, – мягко говорит он.

Я крепко зажмуриваю глаза. Конечно, он знает. У него очень хорошо развита интуиция. Это одна из причин, почему он стал таким успешным бизнесменом. Тогда, на свадьбе Тома и Жаклин, он сам понял, что именно моя семья и я были замешаны в деле с трупом А Гуана. Именно поэтому и сегодня он чувствует, что что-то не так. Я поднимаю на него глаза и быстро моргаю, чтобы смахнуть слезы.

– Что случилось? – спрашивает он. – Ты можешь обо всем мне рассказать.

– Я… эм…

И вот что сказать? В голове все звучит так нелепо. Мафия шантажирует мою семью, и так совпало, что мы похитили троих мужчин, а мои тети, возможно, сейчас убивают одного из них?

– Да ничего, – говорю я наконец.

Безумно красивое лицо Нейтана окрашивается разочарованием.