Берешит

Ицхак попросил сына поймать для него на охоте какое-нибудь животное и приготовить его, как бы говоря

своей просьбой: “Так ты сможешь лучше выполнить мой приказ и заслужить благословение. Но приготовь

что-нибудь очень вкусное, чтобы еда доставила мне удовольствие, тогда я буду в радостном расположении

духа, руах акодеш осенит меня, и я смогу благословить тебя. Но будь внимателен и убей только то животное,

которое никому не принадлежит”.

— Конечно, отец, — ответил Эсав, но про себя тут же подумал, что если не сможет поймать дикое животное,

то украдет любую домашнюю скотину.

Этот разговор слышала Ривка. Она решила помешать Ицхаку дать Эсаву благословение первенца, ибо

понимала, что, если Ицхак поступит так, его станут называть “человеком, который за мзду оправдывает

виновного”, а такой человек отвратителен Ашему (Иешаяу 5:23). Она отважилась на обман еще и потому, что

знала, что ее старший сын недостойный человек и в будущем именно он станет служить младшему, а не

наоборот (Иешаяу 25:33). Итак, Ривка позвала Яакова и сказала ему:

— Принеси мне двух ягнят. Одного я хочу приготовить для жертвоприношения в пасхальную ночь, а второго

для трапезы твоему отцу. Когда он съест принесенную тобой еду, он благословит тебя. А Эсав? — Он не

заслужил благословения первенца.

— Как я могу пойти на это? Отец моментально поймет, что это обман, — возразил Яаков. — Кожа Эсава

покрыта волосами, и стоит отцу дотронуться до меня, как он тут же обнаружит обман и проклянет меня. В

результате, я не получу даже того благословения, которое он хотел мне дать после того, как благословит

Эсава!

— Не бойся, — ответила Ривка. — Положись на меня. Но если отец обнаружит обман, я возьму всю вину на

себя и открою ему, что ты праведник, а Эсав — злодей, и благословение должно принадлежать тебе, а не ему.

Надо сказать, что Яаков с большим нежеланием подчинился требованию Ривки. Он принес матери ягнят, и

Ривка приготовила их так, как любил Ицхак. Затем она дала Яакову одежду, которую Эсав обычно надевал,

отправляясь на охоту. То была та самая одежда, которая некогда принадлежала Адаму и из-за которой Эсав

убил Нимрода. Хотя у Эсава было много жен, он не доверял ни одной из них и не оставлял эту одежду дома,

предпочитая хранить ее у Ривки, в честности которой он был уверен. Но именно в этот день он ушел на

охоту, оставив одежду дома. Таков был замысел Ашема.

Р.Шимон бен Гамлиэль сказал: “Всю свою жизнь я старался выполнять мицву служения своему отцу, но я не

сделал для него и сотой доли того, что сделал для своего отца Эсав. Всякий раз приходя к своему отцу, я

надевал одежду, которая была под рукой, а уходя из дома я переодевался, чтобы на людях обязательно

появляться в приличном виде. Эсав же делал наоборот. Перед тем, как появиться перед отцом, он надевал

самые хорошие вещи, ибо считал: “недостойно чести отца, если я появлюсь перед ним в простой будничной

одежде”. Никто и никогда не оказывал своему отцу таких почестей, как Эсав”.

Но чтил Эсав своего отца исключительно из корыстных соображений, ибо хотел добиться расположения

Ицхака, опасаясь, что тот сделает Яакова своим наследником. Он боялся повторения истории с Ишмаэлем,

место которого занял сам Ицхак. В том, что Эсава одолевали такие мысли, можно не сомневаться, ибо

хорошо известно, что он уважал только своего отца, но не мать; а в душе своей он желал Ицхаку поскорее

умереть, чтобы побыстрее определилось его собственное место в семье.

Прежде чем отправить Яакова к отцу, Ривка обмотала его шею и руки козлиными шкурками, чтобы отец не

смог узнать своего младшего сына. Затем она дала ему еду, проводила до дверей и сказала:

— До этого момента я сопровождала тебя. А теперь — да поможет тебе Создатель!

Как только Яаков вошел к отцу, комната наполнилась ароматом Ган Эдена. Так произошло потому, что на сей

раз драгоценные одеяния Адама были надеты на праведника и источали свой подлинный запах.

Ицхак удивился:

— Кто это? Мой сын?

— Я, — произнес Яаков и остановился. Затем он продолжил: — Эсав — твой первенец. (Действительно,

Эсав был первенцем.) Прошу тебя, отец, встань и поешь мяса, которое я принес, чтобы твоя душа могла

благословить меня!

— Как ты смог так быстро управиться? — спросил его Ицхак. Он боялся, что, торопясь вернуться поскорее с

охоты, Эсав мог забить животное, не выполнив необходимых правил убоя.

Яаков ответил:

— Ашем, твой Б-г, послал зверя пересечь мою тропу.

“Это ответ не Эсава, — подумал Ицхак. — Эсав не говорит “прошу тебя, встань”, и имени Ашема не бывает

на его устах. Должно быть, это Яаков”.

— Подойди-ка поближе, мой сын, я хочу убедиться, что передо мной действительно Эсав.

Когда Яаков услышал эти слова, то от страха не смог двинуться с места. И тогда Ашем послал ему на

помощь ангелов Михаэля и Гавриэля, чтобы они помогли ему подойти к отцу.

Дотронувшись до сына, Ицхак воскликнул:

— Голос — голос Яакова, а руки — руки Эсава!

Слова эти, произнесенные как пророчество, возвестили грядущую роль еврейского народа во всей будущей

истории.

Действительно, “голос”, звук, через который мы воспринимаем чтение Торы и молитву, — будет исходить от