Берк. Оборотни сторожевых крепостей

— Не так быстро мелочь, — пробасил самый крупный из трех.

Свернулась калачиком. Эта встреча была не первой, что ждать от хулиганов, Бёрк догадывалась: «Будут бить». — обреченно решила орчанка.

— Хотела сбежать, мерзкая личинка короеда? — спросил, нависая над сжавшейся фигуркой.

У орков сила решала многое. Почти все. Кто самый сильный — тот и главный. Этот здоровяк был предводителем. Два других с готовностью загыкали над веселой, по их мнению, шуткой, показывая кривые зубы разной длины.

Однажды на речке задиристая троица в шутку сорвала с Бёрк одежду. Они с удивлением обнаружили белую кожу. Это видели все орчата, и Бёрк стала изгоем. Теперь дети изощрялись, придумывая ей обидные прозвища.

— Просто шла, — пискнула Бёрк.

— Ты шла по нашей территории, а здесь могут ходить только орки, — заявил нагло обидчик.

— Я орк, — чуть ли не шепотом от страха ответила Бёрк.

Она мысленно перебирала варианты дальнейших действий и не находила выхода. Они сильнее и быстрее. Если попробовать убежать, на ровном пространстве её точное поймают. Будет только хуже.

— Какой же ты орк? — Умник присел на корточки рядом с ее головой и рассматривал, словно жука. — Посмотри на себя: ты маленькая, как гном, и уродливая, как гном. — К обидным словам он добавил пинок.

— Я болела … — попыталась оправдаться Бёрк.

Вожак весело заржал и обратился к друзьям:

— Слышали? Она болела. — И со всего маху отвесил ей пощёчину.

От боли потемнело в глазах, а в пострадавшем ухе зазвенело. Бёрк схватилась за щеку и всхлипнула. С лица будто кожу содрали.

— Слыхали как запищала? — Орчонок, гордый собой, забыл о жертве и повернулся к своей компании. — Больной папаша, больная дочурка, а чего сразу не сдохли? Ходят тут, занимают место.

Бёрк воспользовалась затишьем, отползла подальше и, не вставая, стала собирать в корзинку рассыпанные вещи. «Хватай и беги», — командовал мозг.

— Эй, больной гном! — опомнились нападавшие. — Теперь ты будешь платить нам за то, что ходишь здесь.

С этими словами главный выхватил у Бёрк рыбу и, откусив от нее голову, громко зачавкал. Бёрк брезгливо поморщилась.

— Не трогай! — процедила.

Она вспомнила голодного отца, и злость пересилила страх. Бёрк смело посмотрела обидчику в глаза.

— Что, румянца не хватило? Сейчас добавлю, — и замахнулся для второй пощечины.