Берсеркер

Глядя вперед, на черные воды, едва освещенные подвешенными под самым куполом светильниками, Мэтт услышал, как внизу, под водой, заработали машины, и почувствовал, что корабль теперь свободно раскачивается на волнах. В следующее мгновение он увидел, как в глубине замерцал, все ярче и ярче, серебристый круг — и вот тьма пещеры уже исчезла во вспышке голубого сияния. Над кораблем простерлось бездонное утреннее небо, в воздухе кружили чайки, пронзительными криками выражая изумление при виде появившегося ниоткуда корабля. В лицо Мэтту ударил поток солоноватого морского воздуха, палуба корабля под ногами раскачивалась на волнах. Далеко впереди, у самого горизонта, виднелась голубоватая полоска, которую Мэтг и ожидал увидеть, — берег Квинсленда. Справа по борту восходящее солнце только-только поднялось над горизонтом.

Мэтт не тратил времени на колебания и раздумья.

— Харл! — проревел он на ухо кормчему, толкнув его в плечо с такой силой, что воин чуть не свалился, не успев открыть глаза. — Я что, должен один дежурить еще и целый день, как дежурил остаток ночи?

Мэтт рассчитывал, что от этих слов, сказанных его новым голосом, все воины сразу проснутся — так и случилось. Люди моргали и зевали, пробуждаясь от долгого сна, и каждый, наверное, думал, что только он один случайно задремал на минутку за своим веслом. Почти все они начали грести еще до того, как сознание полностью вернулось в тело, но уже через несколько секунд вся команда гребла в едином ритме, быстро и мощно.

Мэтт прошелся между лавками, на которых сидели гребцы, чтобы убедиться, что все проснулись окончательно. Он выдал несколько ругательств и пару раз незлобиво ткнул кое-кого из ребят кулаком — одним словом, вел себя так, как никто другой, кроме короля Эя, не отважился бы вести себя с этими людьми. И прежде чем воины успели погрузиться в раздумья или воспоминания о том, что с ними было всего пять минут назад, всех их надежно захватили привычные, обыденные дела. И если, невзирая на подсознательную команду забыть обо всем, у кого-нибудь из воинов и всплыл бы в памяти кошмарный образ нападающего дракона, этот человек, несомненно, постарался бы как можно скорее изгнать ужасное видение — ночным кошмарам не место под солнцем.

— Наляжем на весла, ребята! Впереди — земля, на которой, говорят, все женщины просто королевы!

У берегов их ждала прекрасная удобная гавань — Бланиум, столица Квинсленда, огромный для своего времени город, в котором обитало восемь или даже десять тысяч человек. Прямо над входом в гавань, на вершине холма, возвышалась серая громада замка. У одной из бойниц высокой крепости сейчас, несомненно, стояла прекрасная принцесса Алике, в первый раз, издалека, глядя на своего нареченного, прибывшего на этом чужеземном корабле.

В гавани были и другие корабли — корабли торговцев и путешественников, но их было не больше полудюжины — слишком мало и для времени года, и для такой хорошей гавани. Торговля, которой жила Великая Империя, неуклонно угасала год от года. И для моряков, и для жителей твердой суши настали тяжелые времена. Но если останется король Эй в живых — и часть цивилизованного мира уцелеет, переживет все невзгоды.

Когда драккар короля Эя вошел в гавань, со всего города к пристани устремились вереницы народа. На причале собралась шумная толпа. К тому времени, когда корабль подошел настолько близко, что с берега стали слышны приветственные крики встречающих, Мэтт увидел, что его прибытия ожидают около тысячи человек самого разного общественного положения. Из замка, где, конечно же, прибывающий корабль заметили раньше всего, к пристани прислали две позолоченные деревянные колесницы, запряженные животными в богато украшенной сбруе. Колесницы остановились у самой воды, рядом с ними спешились и выстроились в ожидании какие-то знатные персоны.

Когда король Эй ступил на землю, люди приветствовали его песнями, дорогу ему усыпали живыми цветами. К пристани полетели швартовочные канаты, команда портовых рабочих подхватила их и быстро закрепила на швартовых тумбах. Корабль притянули к причалу, вдоль которого был укреплен ряд набитых соломой мешков. Мэтт спрыгнул на берег, вздохнув с облегчением от того, что больше не надо ходить по постоянно вздымающейся и опадающей на волнах неустойчивой палубе. Наверное, стоило поблагодарить короля Эя, что путешествие оказалось не таким уж и долгим.

Благородные посланники здешнего короля радушно приветствовали Эя. Толпа простолюдинов разразилась восторженными криками. Король Горбодюк передавал искренние извинения, поскольку старость и недуги лишили его радости лично прибыть к пристани и встретить дорогого гостя. Он также выразил желание увидеться с Эем насколько возможно скорее — в своем замке. Мэтт знал из истории, что король Горбодюк уже стар и действительно тяжело болен, и жить ему осталось не больше месяца.