Бес в ребро

Мы спустились по лестнице на первый этаж. По пути я почти с суеверным страхом смотрела на идущего впереди меня Овалова — он полностью перевоплотился в своего врага, и я поняла, за что его так щедро осыпали долларами. Это был обман высшего класса, на грани колдовства, даже чуда, и можно было только гадать, сколько людей пали жертвами этого колдовства.

— Удачи тебе, — прошептала я ему вслед, и он, уже не оглядываясь, уверенно пошел к дверям.

Я быстро поднялась на площадку второго этажа и выглянула в окно, выходившее во двор. Морковного цвета «Москвич» был уже здесь. Он стоял между домами, развернутый носом к выезду на улицу. Бритоголовый мужчина в черной водолазке, скучающе поглядывающий по сторонам, вдруг резко поднял голову. Из подъезда вышел Овалов. У дверей он чуть задержался, осмотрелся, а потом неторопливо шагнул вперед и небрежным, как бы случайным движением руки подал знак бритому.

Овалов угадал верно. Водитель «Москвича» явно ожидал чего-то подобного. Он удовлетворенно кивнул и тут же запустил мотор. «Москвич» зафырчал, тронулся с места и скрылся за углом дома. Овалов не спеша отпер дверцу «Фольксвагена», сел за руль.

Минут через пять после того, как он уехал, я вышла из подъезда и направилась к ближайшей троллейбусной остановке.

Честно говоря, входя в гостиницу, я была готова увидеть, что угодно — трупы, пожар, следственную группу с собакой, но здесь все было спокойно, как всегда. Видимо, инструкции Иван Иваныча не предусматривали лишних контактов между боевиками, и тот небрежный взмах оваловской руки явился залогом нашей дальнейшей безопасности.

Тем не менее, проникая с помощью отмычки в номер пастора, я была готова ко всему. Овалов, кажется, тоже. Он встретил меня, сжимая в руках тяжелый дубовый стул.

— Уф! — вымолвил он, поняв, что опасность ему не грозит. — Это ты! А я уж было подумал…

По некоторым признакам я догадалась, что он на взводе. Мысль о том, что в суете я совсем позабыла об опасном оваловском багаже, неприятно уколола меня.

— Послушай, — обеспокоенно сказала я. — Ты собираешься везти через границу наркоту? Это безумие. Один неверный шаг — и ты уже никогда не вырвешься отсюда!

Овалов аккуратно поставил на пол стул и самодовольно усмехнулся. Видеть эту усмешку на маске пастора Ланге было невыносимо.

— Не волнуйся, дорогая, — сказал он. — Я пройду таможню без единой заминки. Никто не посмеет остановить пастора Ланге! Я буду сама святость, кротость и чистота! От моего взгляда будут таять сердца.

— А если не будут?

— Будут! Куда они денутся, — сказал он убеждено. — Я профессиональный игрок. Профессионалы всегда выигрывают у любителей.

— Как ты самонадеян! — возмутилась я. — А ведь вместе с тобой могут пострадать невинные люди — Чернов, Анна…

— Ну уж это ты напрасно. Ни одного имени я не назову никогда! — торжественно объявил Овалов. — Подумай сама, если бы я был разговорчив, разве дожил бы я до того дня, когда встретился с тобой? И до дня, когда расстаюсь, — добавил он с горечью. — И вообще, не желая дальше подвергать тебя опасности, официально заявляю о расторжении контракта! С выплатой неустойки, разумеется.

Его высокопарная тирада не произвела на меня особенного впечатления. В своем самовосхвалении он упускал из виду, что все его заверения не стоят и ломаного гроша. Не было еще на свете наркомана, умеющего держать язык за зубами. Но я решила пощадить его и не стала развивать эту тему.

— А знаешь, — вдруг предложила я, забыв о своем беспощадном намерении вытрясти из Овалова весь гонорар до копейки. — Может быть, не обязательно расплачиваться именно сейчас? Ты уезжаешь в неизвестность — кто знает, вдруг именно этих денег тебе не хватит в решающий момент? Я-то ведь могу и подождать.

Он посмотрел на меня с интересом и на секунду задумался.

— Ну что ж, — согласился он с неожиданной легкостью. — Наверное, ты права! В самом деле, я могу выслать тебе деньги позже, как только осяду где-нибудь в Парагвае. Только ради бога, не сочти это попыткой уклониться от обязательств. Долги я возвращаю неукоснительно! Я верну тебе все через месяц. Ну, от силы два. Верну с процентами! Мне бы только добраться до Южной Америки.

«Да хоть бы и не вернул, — подумала я, — кажется, я так устала, что готова сама заплатить, лишь бы поскорее закончился этот кошмар».

— Ладно! Договорились, — оборвала его я. — А почему ты так уверен, что сумеешь добраться до своего Парагвая? Вдруг тебя перехватят уже в Европе?

Он отрицательно покачал головой.

— Не успеют, — заявил он. — Я знаю все ходы и выходы. И не буду нигде задерживаться. Документы у этого Ланге наверняка чистые. Деньги у меня есть. А они все равно не могут поставить там человека у каждого столба — руки коротки. Нет, я уже просто вижу себя в небе над Атлантикой со стаканчиком «Джонни Уокера» в руке.

— Только смотри, чтобы у тебя не отклеились усы, — хмуро сказала я.