Беседы о...

о влюбленности. Как, в общем-то, путала эти понятия и почти вся мировая

литература.

Когда-то в Армении нам рассказали по этому поводу такую притчу:

любовь – это костер. Время, расстояние – это ветер. Если костер

маленький, то ветер легко его затушит. А если костер большой, то

чем сильнее дует ветер, тем ярче и выше пламя костра…

А для любви ни расстояние, ни время не помеха.

Образно говоря, влюбленность дает человеку крылышки для порхания,

а любовь – крылья для полета.

Порхать, да еще и перепархивать с цветка на цветок куда легче, чем

лететь – высоко и долго.

Но зачем все-таки отличать сильную («острую») влюбленность,

которая, как мы знаем, преходяща, от истинной любви?

А затем, чтобы не плакать потом горько слезами раскаянья – а плакать

приходится, и достаточно часто.

Почему плакать?

Да вот вам самая первая и основная причина – влюбленный человек

неадекватен. И не способен ни к трезвому размышлению, ни к объективной

1 Влюбленность, привязанность, похоть, сердечная склонность, жалость, чувство благодарности и так далее

– все, что с большей или меньшей степенью легкости можно перепутать с любовью.

2 А.С. Грибоедов, «Горе от ума».

108

оценке предмета своей страсти. Мир для влюбленного поделен на две

неравные части: ОНА (или ОН) – и все остальное. И, кстати, это «все

остальное» значительно мельче и значительно менее важно, чем ОНА. Или,

соответственно, ОН. А вот ОНА (ОН) – средоточие мирового света, всех

достоинств и всех совершенств при полном отсутствии недостатков. Если

недостатки заметны даже неадекватному влюбленному, он объяснит их себе –

и окружающим, согласившимся его выслушать – как непонятые

равнодушными людьми достоинства. То есть предмет чувств влюбленного

идеален

. А идеалы в реале разрушаются, поскольку могут существовать

только в инертной среде воображения. Реальная же жизнь особой

инертностью не отличается.

И вот он, общий сценарий брака по так называемой любви, которая на

самом деле была влюбленностью: два идеальных создания, страстно

влюбленных друг в друга, соединяются в одно целое, что есть предмет

чаяний всех влюбленных всех миров и народов – женятся. С милым рай и в

шалаше, и какое-то время этот шалаш не слишком мешает двум влюбленным

ощущать свое счастье – они питаются медом «медового месяца», а также

«нектаром губ», «амброзией дыхания» и – ну, что там еще поэты всех времен

и народов придумали в качестве составляющих питающих? Но все эти

питающие влюбленных вещи совсем не питательны, и через какое-то время

обнаруживается, что помимо меда, нектара и амброзии, нужны еще хлеб,

мясо и огурцы с помидорами. И шалаш требует заботы – чтобы крыша не

протекала, нужно за ней приглядывать, вовремя менять подгнившие ветки; да

и сидеть/лежать на чем-то нужно, потому что «покрытая муравою земля» или

«охапка душистого сена» – прекрасное ложе летом, но осенью, а особенно

зимой, требуется какая-то более существенная прокладка между собственным

седалищем и окружающей средой. Так вот и улетучивается романтика

отношений под порывами ветра трезвых буден.

И развеивается тем же самым холодным ветром идеал, а в остатке

обнаруживается вполне телесное существо, у которого, как ни странно, есть и

109

иные потребности, кроме как «любить и быть любимым». И, как ни странно,

есть недостатки.

Да и у нас самих, как ни странно, тоже обнаруживаются иные

потребности, «кроме как». И наши собственные недостатки, с которыми мы

не то, чтобы смирились, но они – наши, и недостатками особенно-то в наших

глазах и не являются, вдруг начинают бросаться в глаза нашему

спутнику/спутнице, и вызывают, бывает, упреки – что, де притворялся/лась

идеалом, а на самом-то деле!..

А на самом-то деле никто никем не притворялся.

А на самом-то деле просто ушло ослепление влюбленности – а вот что

пришло взамен?

«Мне неведомы браки, которые распадались бы с большей легкостью

или были бы сопряжены с большими трудностями, нежели

заключенные из за увлечения красотой или по причине

влюбленности».

Монтень*52

Вот тут-то некоторые и начинают, образно выражаясь, громко плакать.

Что-де обманули. Или сам/сама обманулся/лась – ну это в лучшем случае. И

что рядом – чужой человек, с которым вовсе не хочется продолжать свое

сосуществование. А хочется Любви, Страсти — великой, как была. Между

прочим, следующая Великая и Страстная Любовь с девяностопроцентной

вероятностью окажется опять страстной влюбленностью, и завершится точно

так же. Но человеку свойственно многократно наступать на все те же грабли.

Как же все-таки отличить любовь от влюбленности?