Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

В этом плане ЛКЮ выражает озабоченность тем направлением, в котором движутся Соединенные Штаты. Он добавляет: «В Европе из-за чрезмерного великодушия сетей социального страхования рабочие до некоторой степени утратили присущее им трудолюбие, и экономика двинулась в сторону застоя. В США, напротив, еще сохраняется дух конкуренции, а социальная защита реализована в меньших объемах. Однако если администрация Обамы вместе с конгрессом двинутся в сторону европейской модели социальной защиты, это приведет к снижению динамизма в американской экономике».

“Можете назвать меня хоть прагматиком, хоть кем-нибудь еще. Меня интересует только результат”

Как мы уже видели (а дальше увидим это еще более явственно), Ли не испытывает никакой неловкости, навязывая другим свои советы и расставляя перед ними «запрещающие знаки». Ему определенно нравится выступать в роли «главного мудреца Сингапура», хотя он, конечно же, не так глуп, чтобы «лезть в воду, не зная броду». В прежних интервью он от случая к случаю уклонялся от вопросов о власти, используя примерно такие шуточки: «Нет, что вы! По этому пункту я не хотел бы вступать в конфликт с конгрессом США».

В чем, безусловно, не откажешь этому сингапурскому мудрецу – так это в исключительном качестве его интеллектуального базиса. Этот базис абсолютно уравновешен. Ли не из тех фанатов, которые с религиозным пафосом верят в постулаты свободного рынка. Он никогда не опустится до такой глупости, чтобы считать, что люди всегда и повсюду выступают как рациональные субъекты, движимые собственной выгодой. Он понимает, что людское поведение не поддается моделированию с такой степенью точности, которая позволяет уверенные предсказания. Он знает, что решения, принимаемые людьми, отнюдь не всегда направлены на их личную или общественную пользу.

Теперь я задаю такой вопрос: «Как вы пришли к вашим фундаментальным взглядам, к вашей картине мира?»

«Можете начать с моего характера. Это, как я думаю, определяется моим характером. Как я стал тем, что я есть? Может, сыграла свою роль наследственность. Потом есть еще жизненный опыт. В жизни мы сталкиваемся с целой цепью непредвиденных, непредсказуемых ситуаций, когда рушится весь наш мир. По крайней мере, с моим миром такое случалось. Считалось, что в Юго-Восточной Азии Британская империя продержится еще тысячу лет, но она рухнула, когда в 1942 году там появилась японская армия. Мне и в голову не могло прийти, что они захватят Сингапур и выбьют оттуда англичан. Однако они смогли это сделать. Помню их жестокость, в том числе и по отношению ко мне лично. Слава Богу, мне не отрубили голову. Многим другим повезло меньше».

«Говорят, один раз вы едва спаслись».

Он в подтверждение кивнул головой.

«Я многое узнал о власти еще до того, как Мао Цзэдун написал, что власть исходит из винтовочного ствола. Японцы показывали это на каждом шагу, а вот Британия этого стеснялась. Они (англичане) подошли к завершающей фазе в строительстве своей империи, когда грубая сила была уже не нужна. Англичане не имели явного превосходства в технике, коммерции и знаниях. Используя труд заключенных индусов, в 1868 году они построили здесь, на холме, грандиозный Дом правительства, демонстрируя этим свою власть над нашим населением. Это здание господствовало над всем островом. Тогда я узнал, как устроены рычаги власти, как можно управлять людьми на британский манер и как использовали свою власть японцы.

Как только японцы на острове взяли верх, они захватили все большие здания. Они объявили себя главной силой, в их руках была власть над нашей жизнью и смертью. Либо ты подчиняешься, либо остаешься без еды, попадаешь под арест, тебя пытают. Этой власти подчинилось все общество за исключением единиц, которые ушли в джунгли и начали партизанскую войну. Если их ловили…»

«Пытали, да?»

Он снова закашлялся.

«Да, многих. Вы можете меня определить как „лиса“ в том смысле, что я уже понимал: одна ситуация должна привести к одному исходу, другая – к другому. На каждом шагу требовалась лисья осторожность».

«И вы знали множество уловок, позволявших выжить. Верно?»

Он кивает: «А есть ли вообще такой руководящий принцип, такая золотая нить, которую можно протянуть от одного удачного шага к другому? Вряд ли. Я не уверен».