Ли всегда знал, что его пристальный интерес к Китаю лежит в русле долгосрочных приоритетов Сингапура. Если Сингапур, это крошечное и беззащитное государство, не заберется на борт огромного китайского парохода, он рискует фатально отстать от жизни. Особенно хорошо было бы не просто «пробраться на борт», а пристроиться прямо за спиной капитана, выступить в роли неофициального «первого помощника». Кроме того, Ли не оставляют опасения, что, если сам Китай не решится на радикальную перестройку, его пароход так никогда и не покинет свою гавань, а без его мощной экономической машины затормозится развитие и всего окружающего региона.
Ловко и незаметно, как… как, скажем, лиса, ЛКЮ забирается на борт, забегает на капитанский мостик и затевает свои игры с Дэн Сяопином (1904–1997). Великий, ныне покойный китайский лидер, преемник Мао Цзэдуна, спас Китай от полного развала. Бывший сингапурский премьер играл при этом роль «всего лишь» Лиса (по своей собственной оценке), но кто как не Дэн должен был в этом контексте называться Ежом? Дэн пришел к пониманию грандиозной идеи – она состояла в том, что коммунистический Китай можно спасти от саморазрушения только с помощью того или иного вида реформированного предпринимательского капитализма. Как любят говорить в Америке – он «понял суть», «увидел перспективу».
Двух этих лидеров роднило между собой запредельное честолюбие, решимость смести что угодно и кого угодно со своего пути и общее убеждение, что китайский народ, где бы он ни жил, заслуживает особой роли на мировых подмостках. Они встретились впервые, когда миниатюрно сложенный, непрерывно курящий Дэн, достигнув 74-летнего возраста, оказался на вершине власти в государстве материкового Китая, но еще не успел никуда сдвинуть эту махину. Ли, представитель ничтожного островка, затерявшегося где-то к югу от Малайского полуострова, был на 20 лет моложе, но уже знал, что такое настоящая власть. Он был не слишком известен на мировой арене, но в Сингапуре о нем знали все. Шел 1978 год (датировка в этой истории очень важна). Уже тогда Ли опасался, что, как только Китай наберет скорость, Сингапур рискует остаться позади.
Почти что эпохальная встреча Дэна и Ли произошла лишь через 6 лет после того, как в феврале 1972 года в Китае совершенно неожиданно с секретной миссией побывал Ричард Никсон. Американо-китайский альянс, эта озорная выходка Никсона, ход, весьма циничный для обеих сторон, привел к заключению поворотного документа – Шанхайского коммюнике. Этот договор обязывал правительства США и КНР стремиться к нормализации отношений и не «бороться за господство в Азиатско-Тихоокеанском регионе». Давно американские политические маневры не приводили мир в такое изумление. Конкретно в Азии это восприняли как настоящее политическое землетрясение. Сегодня Ли смотрит на 1972 год (и в этом он отнюдь не оригинален) как на некий водораздел в развитии стратегической структуры отношений Востока и Запада.
По мнению Ли, этой дерзкой акцией президент Ричард Никсон уготовил для себя в мировой истории особое, почетное место. Никто не будет его оправдывать за сотни мелких политических глупостей, но попробуйте упрекнуть его за эти великие достижения в отношениях с Китаем! Забудем о грехах Уотергейта и других серьезных ошибках, совершенных в эпоху его правления. Зато Никсон по крайней мере имел представление о тех великих силах и идеях, которые приводят в движение весь мир. В течение очень долгого времени – вплоть до этой революционной встречи – на Западе полагали, что в отношениях с Китаем лучшей политической линией будет не тормошить этого спящего гиганта, выдавая ему каждый день по здоровенной миске супа из акульих плавников – чтобы его сон был еще крепче. Никсон первым осознал, что Китай не будет спать вечно, и если не использовать его в интересах собственной державы, то придется уступить влияние в этом регионе более дальновидному противнику. В тот момент это была блестящая идея – включить Пекин в общий фронт противостояния Москве, которая тогда олицетворяла грозную и агрессивную советскую империю.