Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

На своем веку я интервьюировал очень много разных общественных деятелей. Среди них ЛКЮ, пожалуй, лучше многих других понимает, что деньги не являются мерилом всех вещей. Его неколебимые принципы, на которые он опирается при подборе и продвижении кадров, всегда ставят на первое место разум и самореализацию, отодвигая стяжательские моменты на второй план. В течение десятилетий он живет в своем, можно сказать, убогом обиталище. Еще несколько десятилетий назад он страстно и убедительно отстаивал необходимость «культурного балласта», который должен спасти души сингапурцев от сползания в опасное болото массовой культурной обезлички.

С этой целью он содействовал насаждению родных национальных языков, особенно китайского, в то время как массы самостоятельно осваивали английский, язык международного делового общения. Мало кто из национальных лидеров исходит из таких глубоких представлений о роли культуры в судьбе нации.

Все же я сомневаюсь, чтобы в описанной здесь дискуссии отец, слушая свою дочь, задействовал всю мощь своего интеллекта. Может быть, мы, старики, вообще отвыкаем внимательно слушать (по крайней мере, именно так говорит моя дочь, которой сейчас 23 года). Когда молодежь говорит что-то непривычное, мы зачастую принимаем это в штыки. Нам, старшему поколению, уже поздно переучиваться. Мы хотим, чтобы в наших детях все было абсолютно безупречно. Таков уж родительский инстинкт.

Доктор Ли высказала свое беспокойство относительно того вреда, который может нанести человечеству психология толпы, одержимой манией стяжательства. Вопрос глубокий и при этом весьма тонкий. Доктор Ли, безусловно, права. Сингапур, как и Америка, – это страна, в которой есть уже (почти) все. Но, может, все-таки это «все» – еще не совсем все, может, этого материального «всего» для жизни недостаточно?

Путь Куан Ю

Китайские лидеры с почтением смотрят на сингапурские системы общественного контроля над поведением индивидуума. Эти системы действуют четко и уверенно. Сингапурское общество отличается абсолютной стабильностью, такой стабильностью, на которую и смотреть иной раз страшновато. Критически настроенный Запад представляет Ли и его преемников как шайку маньяков, самовольно захвативших власть в этой стране, как преступников, может быть, интеллектуально продвинутых, но незнакомых с общепризнанными моральными нормами. Зато в глазах пекинских властей (как и многих других правительств Азии, хотя они стараются это не афишировать) сингапурская система тотального общественного контроля видится таким достижением, которое придает дополнительный авторитет и всем другим политическим рекомендациям ЛКЮ. В Китае общественный порядок поставлен превыше всего остального. Такую расстановку приоритетов легко понять, если только вообразить собравшуюся вместе толпу из 1,3 миллиарда человек. Так же на это смотрят и западные корпорации, и инвесторы, подыскивая себе спокойную гавань, где можно было бы без опаски бросить якорь и вкладывать средства на долгосрочной основе.

Многие азиатские авторитеты еще больше ценят тот факт, что сингапурское правительство отлично справляется с задачей создания исключительных условий для экономического развития, не оставляя при этом никаких лазеек для беспорядков и тем более для кровавых революционных сценариев. Предложите азиатам на выбор либо суматошную безалаберную демократию, царящую на Филиппинах, либо демократию сингапурского образца, которая не оставляет места для политической конкуренции или права выбора, но зато обеспечивает комфорт, безопасность и прочие радости высокого уровня жизни. Посмотрим, кому будет оказано предпочтение (особенно если голосование будет тайным).

Многие азиаты со скепсисом отнеслись к легкомысленному и идеалистическому восстанию на площади Тяньаньмэнь, так как оно вполне могло привести к полному крушению китайского государства. В этом регионе всем понятно, что распад такой огромной державы, как Китай, повлек бы за собой трагические последствия. Если смотреть с этой точки зрения, зверские репрессии, на которые пошел государственный аппарат, можно истолковать как всего лишь защитные меры. Если все эти аспекты азиатского мировоззрения свести в единую политическую картину, мы увидим, что среди ее сторонников ЛКЮ формулирует эти взгляды более четко, чем остальные ныне живущие политики. Более того, он может подкрепить свои позиции такими результатами в экономике и уровне жизни, которые являются предметом зависти для всех соседей.

А сейчас мы попросим его оценить, как его внутренняя политика (ее теория и практика) влияет на результаты в его внешней политике.

Ставим вопрос так: «Когда я был молодым, в моде был такой философ – Фридрих Хайек. Он написал книгу „Дорога к рабству“, в которой камня на камне не оставляет от принципов коммунизма и социализма. В кругах американского либерального истеблишмента ее клеймили как ошибочную и злонамеренную, а вот вы отзывались о ней в самом положительном тоне».

«Да, было такое».

«Вы считаете, что он был прав?»