Беседы великих русских старцев. О Православной вере, спасении душии различных вопросах духовной жизни.

Так же следил, чтобы свечи были чисто восковые, особенно в алтаре. «На ароматный запах восковых свечей сходит Бла­годать Божия» — так говорил батюшка и ценил трудолюбивую пчелку. Часто ставил ее в пример нам, ленивым и нерадивым: «Сколько она пользы приносит: Богу — воск, а человеку — мед лекарственный». И детям, не почитающим родителей, а осо­бенно мать, ставил в пример, как пчелки оберегают свою мат­ку: жалеют ее и в случае ее болезни слетаются над ней и машут крылышками, чтобы ей легче было.

Батюшка не раз убеждал, что для церкви нужно доставать предметы самые лучшие, а для себя оставлять похуже. «А у нас наоборот: себе получше, а для храма похуже». И трудить­ся по совести, как можно лучше.

ОБ ИКОНАХ

Батюшка ни под каким видом не благословлял принимать от прихожан искаженных икон (то есть написанных не по канонам, небрежно, с искаженными ликами). А если дарили иконы старинные, но местами поврежденные, отдавал их под­править и затем дарил иконы тем, кто в них нуждался. Он очень ценил старинные иконы. Когда кому-нибудь дарит на молитвенную память икону, то, бывало, скажет: «А ведь это старинная икона, писанная красками». Не допускал украшать иконы яркими бумажными цветами.

Приезжая с треб, батюшка часто сокрушался о том, в ка­ком небрежении в домах находятся иконы. Если имеется одна или две иконы, то и те закопченные, в пыли, где-нибудь в дальнем углу повешены под грязной занавеской, чтобы никто их не видел. А фотографии свои и своих детей чуть ли не в самом святом углу повесят.

О ПОРЯДКАХ В ХРАМЕ

После службы батюшка благословлял сразу же открывать двери и отдушины, чтобы проветривать помещение. Было даже составлено расписание для сторожей и дежурных: на сколько часов открывать после службы и за сколько перед службой (учитывая погоду и время года). От техничек требо­вал не поднимать пыли во время уборки, беречь иконы и позолоту от пыли и копоти. Наблюдал за всем обслуживаю­щим персоналом и видел, кто как трудится: кто добросове­стно, а кто с леностью и небрежно. По ночам из окошечка своей кельи присматривал за сторожами и, бывало, скажет: «Вот этот сторож всю ночь ходил по двору, я видел из око­шечка». А про другого скажет: «А этот всю ночь не выходил из будки, значит, спал, а не дежурил». И таких не велел дер­жать. Так же наблюдал за всем, что делалось в храме и на церковном дворе хорошего и плохого и что требовало ис­правления. Кто быстро, без страха Божия ходил по церкви, да еще руками размахивал, толкал других или даже во дворе на улице так себя вел, тем делал замечание при всех в нази­дание всем. Особенно тем, кто позволял себе бегать, топать ногами, шуметь, подражая блаженным. Это батюшка запре­щал строго. По походке и внешним движениям он видел ха­рактер человека, внутреннее состояние его души. «Ходить надо тихо, спокойно, не шагать широкими шагами, не то­пать ногами, особенно в храме, даже если спешишь. Ведь на нас смотрит мир и пример берет». С Херувимской песни до конца обедни запрещалось всякое движение в храме (и тор­говля свечами, и записи треб, и прочее), батюшка приучал оставаться в храме до конца молебна, поэтому только после молебна давал прикладываться ко кресту. Часто повторял: «Все мы старые, слабые, немощные, больные, неповорот­ливые и все делаем медленно. Поэтому и служба долго идет. А где молодые священники — сильные, крепкие, там все быстро делается и скорее отходит служба». (Да не к радости, теперь уже убедились.)

О ПЕНИИ

Пение хора любил молитвенное, умилительное. «Это не угодно Богу — кричать, да еще и ногами притопывать. Бог не глухой, Он все слышит и помыслы наши знает».

За чтением и пением хора батюшка очень внимательно следил, чтобы читали и пели со страхом Божиим, благоговей­но и молитвенно. Не терпел выкриков, когда один заглушает всех. Ценил труд и терпение певчих, дорожил ими и, как мог, уделял внимание. В праздники угощал чаем, раздавал гостин­цы. Особенно любил батюшка раздавать головные или носо­вые платки. Иногда так дораздается, что ничего больше не ос­танется. Тогда дает кому-нибудь денег, чтобы купили платков для раздачи.

ОБ ОДЕЖДЕ

Пробирал тех монахинь, которые любили напоказ одевать­ся в монашеское, или мирских вдов и девиц, одевающихся в черное. Говорил: «Лучше всего одеваться в синий или серый цвет, скромно. Черное не спасет и красное не погубит». Молодым советовал одеваться в пестрое, чтобы не подозрева­ли на работе и не поносили напрасно.

Говорил еще: «Молодые не должны уделять своей внешно­сти большого внимания. Не надо им слишком за собой сле­дить: ни часто мыться, не одеваться со вкусом, а небрежнее, не смущая свою душу и совесть, чтобы и для других не быть камнем протыкания. Сам хочешь спастись и другим не ме­шай. А старенькие должны быть чистыми и опрятными, что­бы ими не гнушались и не отворачивались от них».

О СИРОТАХ