Бесконечный тупик Майдана

Наполеон дал, Кутузов принял... И это верно. Однако всего вернее, что время подошло русскому народу подняться и, пролив кровь великую, выстоять, о победе и славе не помышляя - выстоять. За четыре с лишним века до Бородино можно было откупиться от Мамая дарами щедрыми и златом, и дальше жить-поживать под ордынским ярлыком. Можно было и от Бородино отойти на юг - к нетронутым войной селам и городам непуганым - и там укрепляться достатком.

Можно было. Но тогда бы и мы, стали другим народом, если вообще остались бы русскими, и свои решающие битвы, к коим неспешно готовились в недосягаемой для врага стороне, мы бы неминуемо проиграли. Другие народы, может быть, сочли бы удачей мирный исход, избежав рабской покорностью пролития крови, но для России такого пути не существовало. Старой Смоленской дорогой пролег ее путь. И вечной памятью двенадцатого года.

Что же до Полтавского сражения и до пушкинской «Полтавы», то грому и блеску хватило там на все «лейб-компанство» Петра, включая и того, кто «счастья баловень безродный, полудержавный властелин». Также и «незалежную» хоругвь Мазепы, Кочубея и Орлика не уронили впоследствии столь же продажные их потомки, что отгребались от России самостийным веслом - Грушевский, Скоропадский, Петлюра, Бандера, Шухевич, Коновалец, Чорновил, Кравчук, Кучма, Ющенко... И так, видимо, далее: «Рэгачи, бамбуло, над раегэпанным коханнем!..» Что на мове означает: «Смейся, паяц, над разбитой любовью!» Вот он и смеется, пока не «перекандубасывся» на Майдане. Кто бы знал, что это такое...

А подлинные герои Полтавы безвестны остались. Суворов, который из девяноста трех сражений выиграл все девяносто три, к тому времени еще не родился. Зато граф Шереметьев не подкачал, разгромив, под деревней Лесной мощный корпус шведского генерала Левенгаупта, шедший на соединение с армией Карла XII.

Карл Маркс редко делал объективные выводы, когда речь шла о России, но о Полтавской битве высказался искренне и точно: «Карл XII пытался проникнуть в Россию, внутрь нее, и этим погубил Швецию, показав всем неуязвимость России».

Не все услышали голос из будущего. 14 июня 1812 года Александр I послал генерал-адъютанта Балашова к Наполеону с предложением начать переговоры. Тот принял генерала уже в Вильно, занятом французами вскоре после переправы через Неман. Скользнув по письму беглым взглядом, передал его кому-то из свиты.

- Никаких переговоров! Я раздавлю Россию!.. Впрочем, генерал, к вам у меня есть вопрос, единственно возможный в рамках переговоров. Не укажете ли самый короткий и верный путь на Москву?

- Карл Двенадцатый шел на Полтаву... - ответил Александр Дмитриевич Балашов.

Мрачная тень легла на лицо Бонапарта, однако он сдержал гнев. Дерзость ответа была под стать его остроумию.

- Я ценю ваш юмор, генерал. Но история в моем лице не может снизойти до просьбы вашего императора о мире. Судьба России предрешена!..

Находившаяся вдалеке от этих мест Жермена де Сталь предчувствовала другое. Вторгшись в Россию, Наполеон потеряет себя, и только потом - армию: «И где теперь ваша шпага, сир?..»

А Сталин, завершив роман с революцией, остался Сталиным.

18-24 июня 2014 года

ВМЕСТО РЕЦЕНЗИИ

Читать главы «Голых королей» Анатолия Гончарова чрезвычайно интересно, без этих глав «МК Латвия» три месяца была не та. И многие читатели газеты уже подумывали не зря ли они на нее подписались.

Образный язак изложения, перемещение между разными историческими периодами, неожиданные аналогии, убедительность, вызывающая уверенность, что автор чуть ли не стоял рядом со своими героями, или, как предполагают некоторые, читал секретные записи КГБ.

Однако, являясь не историком, а писателем, Гончаров позволяет себе в чем-то пофантазировать на заданную тему, что-то приукрасить. Порой и не совсем корректно. Вот и в последней публикации, взяв за основу совсем не документальную историю отношений Сталина и Людмилы Сталь, сочиненную Владимиром Успенским («Тайный советник вождя»), он развил ее демонизируя старую большевичку, практически, приписав ей репрессии 30-х годов.

От этого у меня двойственное отношение к автору. Читая его, невольно думаешь о других его читателях, которые полностью доверяют написанному Гончаровым, и их знание истории этим и ограничится.

Я.Курземниекс