Бесноватый Цесаревич 2

После усадьбы заехал к Кулибину и компании. КБ строилось ударными темпами, что не могло не радовать. Все изобретатели и инженеры были заняты, главное пообещали результат к приезду Императора. Более того, Иван Петрович припахал даже инженера — водопроводчика, который обещал мне канализацию. С некоторыми вещами Мартин помог, например, сделал мне душ и слив воды. Для кухни тоже собрал несколько приспособлений на радость повару. Но работы по канализации и водопроводу упирались в отсутствие труб, так что пока буду гадить в горшок, и умываться без централизованной подачи воды. А Кулибину он пригодился, быстро построил водяное колесо, которое приспособил для лесопилки, интересное получилось сооружение. Сейчас голландец мудрил чего-то с печью для производства кирпичей. В общем, человек полезный, ещё и мастер на все руки.

Прохождение полосы препятствий прошло как-то буднично. Сразу понятно, что Томас Фитцнер давно гоняет солдат, и они уже потренировались на малой полосе, которую разбили около усадьбы. Фон Миллер был рад и очень высоко оценил новинку для подготовки солдат. Плохо, что другие роты не могли похвастаться подобным прогрессом, но это дело наживное.

Возвращение в Новгород получилось исключительно приятным, если не брать в расчёт погибшего Пукова. На завтра у нас запланирована поездка в поместье к Арцыбашеву. Выдвигаемся большой делегаций, причём я еду как поручик сопровождения по фамилии Гольштейн[3]. Надеюсь, когда Павлу донесут об этом, у него не случится очередная истерика. Опять захотелось похулиганить, уж очень было хорошее настроение. Ничего не могу с собой поделать. Знал бы, как изменится моя жизнь и я сам после этой поездки.

Часть-2.

Стою, борюсь со спазмами, но заставляю себя смотреть и не пропускать, ни единого момента. Рядом со мной Дугин, Игнатьев, братья, Богдан, Первушин, доктор Вольф и Кузнецов молча взирают на это непотребство. Напротив расположились новгородский полицмейстер, его уездный коллега, местный дворянский судебный заседатель, коллежский секретарь из Тайной экспедиции и их помощники. Небольшая группка местных крестьян, в основном старухи и дети стоят в сторонке. Перед ними расположились трое егерей, чтобы не было никаких эксцессов.

Кузнецов как чуял и попросил взять из Новгорода несколько нормальных лопат. Вот ими сейчас вгрызались во влажную землю двое дворовых и кучер, углубившись примерно на аршин. Только что копателям пришлось нацепить на нос тряпки смоченные уксусом, лёгкий запах гнили начал ощущаться уже рядом с ямой. Вслед за ними мы тоже надели эти аналоги респиратора. Опять подсуетился наш новгородский Шерлок. Нет, этого кадра я никому не отдам, такие самородки редкость во все времена. Уверен, что сыщик давно обо всём догадался и сейчас ждёт только подтверждения своим выводам. Надо спросить у него, когда всё закончится.

Через некоторое время крестьян сменили солдаты и с помощью верёвок вытащили из ямы свёрток. Ткань ещё не успела сгнить, и пришлось её разрезать. Жуткий смрад, от которого не могла защитить повязка, просто валил с ног. Первым не выдержал полицмейстер и оросил окрестности сегодняшним завтраком. К нему сразу присоединился уездный коллега с дворянином. Какие хрупкие полицаи в это время, однако. Один из солдат развернул холстину и произнёс:

-Так это, девка здесь господин поручик. Вон коса, какая знатная и сохранилась она, ещё не сгнила до костей. И вот крестик нашёл, — солдат протягивает деревянный крест на какой-то верёвочке.

Я посмотрел на уже порядком разложившееся тело. Но ещё можно было рассмотреть, что убитая девушка, вернее, совсем девчонка. Русая толстая коса, обляпанная грязью, перевязанная полусгнившей синей ленточкой, рубаха, от которой остались лишь рваные обрывки, рука, согнутая под неестественным углом, явно сломанная в нескольких местах, почерневшие и полусгнившие ступни, трогательные и беззащитные в своей миниатюрности. Горло сдавило судорогой, стало трудно дышать и отнюдь не из-за запаха. Ненависть. Всепоглощающая ненависть рвалась наружу, угрожая затопить моё сознание и прорвать плотину, которой я с трудом отгородился от безумия Константина.

-Настенька, — раздаётся полный боли детский крик.

К нам подбегает местный мальчик Ваня, с которого всё и началось. Его перехватывает Савва, прижимает к себе и говорит:

-Не тронь, заразу можно подцепить и помереть. Видишь, у дядьки солдата рукавицы надеты и тебе нельзя без защиты.

Мальчик пытался вырываться, но потом обмяк и только всхлипывал, растирая слёзы. Некоторое время в полной тишине он рассматривал разлагающийся труп, когда-то бывшей его сестрой, а потом отчаянно и с надрывом закричал в сторону кучера:

-Ты говорил, жива она, дядька Анисим. Продали Настеньку доброй помещице в Псков. Иуда ты и душегуб, будь ты проклят.