Бесноватый Цесаревич 3

Сначала мы перерезали как баранов, расположившихся на окраинах Отмарзингена французов. Далее, несколькими залпами и штыковым ударом, обратили в бегство швейцарцев, у которых с дисциплиной было похуже. А потом настало время казаков Астахова и татар Барановского. Нет ничего страшнее для деморализованной и отступающей пехоты, чем стремительный удар кавалерии. Не знаю, сколько мы убили и ранили республиканцев, но паника, которая началась после конной атаки, наверняка унесла в несколько раз больше жизней, чем казацкие пики с саблями. Под звуки выстрелов, крики умирающих и раненых людей, наши роты работали как единый механизм. Мы уничтожали несколько батарей, которые расположились южнее деревушки на большой поляне. Позиции не были оборудованы для стрельбы, а мы не собирались давать неприятелю опомниться.

Я шёл вместе со второй волной нападавших на расположение артиллеристов. В принципе хватило бы и одной роты, так как республиканцы особо не сопротивлялись. Большая часть просто сбежала в близлежащий лес. У нас не было времени их ловить, да и дело это муторное. Вооружённые пистолетами канониры в лесу были гораздо опаснее, чем на открытом пространстве. Солдаты начали портить пушки, чтобы они превратились в металлолом.

Вдруг меня будто ударили по ушам, а из лёгких выбили воздух. Звуки стали доноситься как из-под воды, откуда-то взявшаяся слабость не давала возможности дышать и видеть происходящее. Меня хватают за подмышки и куда-то волокут, не обращая внимания на вялые попытки сопротивляться. Через некоторое время начинаю нормально дышать, хотя слух так и не вернулся.

—Граната взорвалась. Либо от пули или просто сама по себе, — скорее читаю по губам, чем слышу слова, произносимые Дугиным, — Одного из братьев убило, он на себя и принял все осколки. И Первушина зацепило, но вроде легонько. Ещё двух солдат насмерть и трое ранены. Фитцнер приказал перевезти вас в тыл, от греха подальше.

—Херня, — слышу свой хриплый голос будто издалека, — Я уйду вместе со всеми.

Но тут, откуда ни возьмись, появились егеря. Не слушая мой мат с угрозами, и пресекая все попытки к сопротивлению, через несколько секунд меня уже выносили с места боя на плаще. Далее, помню плохо. Пару раз приходил в себя и вроде думал, что всё нормально, но потом опять впадал в забытье.

—Ты осторожнее правь орясина, не дрова везёшь, — слышу голос Петра.

Всё-таки периодически у меня проскальзывают выражения из XXI века. Естественно, что моё окружение схватывает их на лету и использует в своём лексиконе. Очередное подпрыгивание телеги на ямке отдалось сильной головной болью. Но в остальном чувствую себя более или менее нормально. Пытаюсь поменять положение, и ко мне сразу приходит на помощь Дугин.

—Вы лучше не двигайтесь, Ваше Высочество. Обошлось без ран, но сознание вы уже теряли. Поручик Фитцнер приказал отправить вас вслед за обозом. Вы не переживайте, всё будет по плану и наши отступят ближе к обеду. Когда мы готовились выехать с другими ранеными, французы как раз пошли в контратаку и попали под обстрел нашей батареи. Пока всё идёт по плану. Засада удалась на славу.

Ну и хорошо. Нам не только удалось уничтожить французский авангард. Но и заманить его в очередную ловушку. Осознание этого поднимало настроение и уравновешивало состояние беспомощности, в котором я оказался. Скорее всего, у меня лёгкая контузия от разорвавшейся рядом гранаты. Надо будет потом уточнить, что произошло на самом деле.

—Ты может и держать будешь? — возмущённо выговариваю своему секретарю.

—Если надо, то буду!

До Доттикона мы добрались часа за два. Пока располагались в одном из домов, я решил сходить в туалет. Дугин же налетел на меня как наседка и чуть ли не на руках решил нести до заветной кабинки. С трудом отбился от навязчивого секретаря и сделал свои дела в забавном сарайчике с сидушкой на две персоны. Всё-таки затейники эти европейцы.

Вечером в город начали прибывать довольные донельзя выборжцы с кавалерией. Томас с офицерами сразу прибежали меня порадовать. Я же заранее приказал готовить еду. После многочасового боя и перехода народ необходимо накормить. Многие офицеры других частей удивляла такая забота о личном составе. Ну не понимают убогие, что сытый и довольный солдат — это уже половина успеха. Одно дело делаем. Поэтому, как только я прибыл в городок, артельщики забегали в усиленном темпе. Солдатов и офицеров с марша ждала горячая пища и питьё.