Бесноватый Цесаревич 3

—Всё прошло как вы говорили, — Томас с удовольствием запивает кашу добрым глотком вина, продолжая рассказ, — Французы, как опомнились просто озверели. Видать поняли, что их опять поймали со спущенными штанами. Да и пушки мы все испортили, что ещё сильнее разозлило синемундирников. Как только конница вернулась, так и началось. Ударили сразу с севера и запада. Мы поупирались для приличия, даже два раза контратаковали и отошли ближе к южному тракту. А затем подвели передовую колонну к засаде, где их и ребята фон Рентелена накрыли картечью. Потом последовал удар казаков с татарами, всё как мы делаем в последние дни. Побежать не побежали, но республиканцы отступили. Позиции-то хитрые и, не зная плана, там легко запутаться. Мы же немного переждали и опять провели атаку, выбив неприятеля на окраины. Думаю, до завтра республиканцы не решатся на атаку, им ещё пушки надо подвезти. Пусть штурмуют — кроме небольшого отряда и минных подарков в деревне никого нет.

Вышеупомянутые фон Рентелень и командиры конных полков поддержали поручика, подняв бокалы и дружно выпив вино из моих запасов. Это действительно очередная наша победа. Пусть и локальная, без глобального продолжения. Французы станут осторожнее, и все атаки теперь будут проводить только при поддержке артиллерии. А в открытом поле их пехота с конницей ничуть не хуже нашей. Но пока есть время, почему не насладиться триумфом, если мы его заслужили?

—Думаю надо и дальше следовать плану. Я уже дал приказ обозу идти в Нидервиль. Разведка сообщает, что с юга пока нет никакой угрозы, но вёрстах в тридцати наблюдается скопление больших сил неприятеля. Только неизвестно они готовятся выдвинуться в нашу сторону или пойдут на Цюрих. Давайте дадим людям и животным часа три на отдых и начнём движение. До темноты, кроме отрядов прикрытия, все остальные части должны быть готовы. Гонец от полковника фон Миллера сообщил, что к вечеру будет готов понтон и начнётся переправа части войск и артиллерии.

Спорить особо не о чем и закончив обед, офицеры отправились к своим людям. Я же прилёг поудобнее, чтобы не беспокоила головная боль и уснул. Проснулся с тяжёлой головой и полностью разбитым телом. Насыщенный выдался день.

Ещё не зашло солнце, как мы выдвинулись к третьему пункту нашего маршрута. Пётр отчитывался о новостях, полученных от офицеров. По итогам боя мы потеряли убитыми более пятидесяти человек и около ста ранеными. С учётом количества противостоящих нам французов потери небольшие. Но если учитывать, что порядка тридцати убитых это выборжцы, моё настроение не улучшилось. Нет, я переживаю и об убитых казаках с татарами. Просто тяжело терять сослуживцев, с которыми ты вместе уже три года. Но на то она и война.

Под вечер заморосил дождь, перешедший в проливной, и сильно замедливший наше продвижение. Благо, что оставалось пройти ещё полторы версты. Нидервиль встретил нас суматохой и отсутствием мест в домах. Для меня оно нашлось, но другим офицерам пришлось ютиться в сараях и прочих пристройках вместе с солдатами. Плохо то, что непрекращающийся дождь поднял уровень Рёйсса и разрушил одну из переправ. И вообще, река из спокойной превратилась в стремительный поток. Не стал надоедать полковнику своим присутствием, на доклад отправился Фитцнер. Томас вернулся уже в темноте и обозначил диспозицию.

— Вся артиллерия переправилась на правый берег. Здесь остались только трофейные пушки, которые должны прикрывать наш отход. А также на том берегу уже большая часть драгун. Остальные войска начнут переправу дальше, если стихия не разрушит понтон.

Томас уже успел переодеться, вымыться и вид имел самый бравый. Для меня до сих пор загадка, зачем использовать в полевой униформе белые цвета? Та же австрийская пехота одета в белые мундиры. Наши офицеры щеголяют лосинами такого же цвета. Хорошо, что я продавил для выборжцев мундиры и шаровары строго зелёного цвета. Надо ещё что-то делать со всякой ненужной вышивкой и вводить нормальные каски. Но это всё уже по возвращении в Россию. Менять нужно много чего. Другой вопрос согласится ли на это Павел? Для него внешний лоск и умение красиво маршировать значат гораздо больше, нежели функциональность.

С утра дождь почти закончился, но это не принесло войскам никого облегчения. Пришлось снова наводить оба разрушенных понтона. Работа шла споро, но всё равно это был потеря темпа.

—Пётр, — спрашиваю вернувшегося секретаря, — На противоположном берегу есть лес?

—Так точно! Южнее строящейся переправы деревья подходят прямо к берегу.

—Я сейчас напишу письмо полковнику. Ты передай на словах. Пусть на всякий случай срубят несколько десятков стволов и забьют сваи. К ним необходимо привязать верёвки и перекинуть их на наш берег, где вбить такие же стволы. Далее, надо сделать плоты и собрать у местных лодки. Будет что-то вроде парома, на котором можно и грузы переправлять, не только людей. Заодно это будет дополнительной переправой, на случай если понтон опять разрушится. Народу собралось много, всё это можно организовать за пару часов.