Бесноватый цесаревич

Долго думал и решил не передавать торговлю играми и канцелярскими товарами в одни руки. Первую партию товара в Москву повез Василий Щукин[39], известный в бывшей столице человек. Это я поручил Астафьеву найти какого-нибудь уважаемого московского купца. Главным условием поиска поставил, чтобы не был откупщиком и не торговал водкой. Ненавижу ростовщиков и любителей спаивать наш народ. В столице основатель в будущем известной династии оказался случайно, вот на него и вышел Астафьев. Человеком Щукин был основательным и неторопливым, но свою выгоду понял сразу. Для торговли в Нижнем и Казани я поручил уже ему самому найти порядочного купца. Наверняка приведет такого же, как и он, старообрядца. Но религиозные предрассудки нынешнего времени волновали меня мало. Главное, чтобы не жид, не армянин, не ростовщик и не откупщик. А так пусть хоть светлоликому Мумбе-Юмбе поклоняется.

Заметка в газете была моей идеей. Реклама – двигатель торговли. Я вообще хотел указать в заметке, что императрица лично каждый день играет в наши игры. Александр с дамами сначала впали в ступор от такого наглого вранья и цинизма, но потом дружно принялись меня стыдить. Я согласился на упоминание членов нашего кружка, что тоже было немало. Все равно эффект получился колоссальный! Спрос на игры принял ажиотажный характер. Ничего, я еще познакомлю местных неискушенных потребителей с рекламными и маркетинговыми приемами XXI века. Средства информации в умелых руках, пусть даже такие, как газеты и журналы, страшная сила. А врагов России я планирую познакомить со всеми аспектами гибридной войны.

Они еще не знают меня с плохой стороны, но скоро узнают.

Глава 11

23 октября – 18 ноября 1796 года, Российская империя, Великий Новгород

Тяжело мне до сих пор полностью вжиться в этот мир. С одной стороны, живу в Путевом дворце. Вокруг нет роскоши, как в Мраморном, но это дворец, а не какой-нибудь сарай. С другой стороны, нет нормального туалета и душа. Чтобы искупаться, слуги заранее греют воду для большой лоханки. Электричества тоже нет, и отсутствие нормального освещения просто бесит. Темнеть начало рано, даже большие оконные пролеты и обилие свечей не давали достаточно света. Пришлось перенести чтение и работу с бумагами на утро, сажать зрение в мои планы не входит. Еще и запах гари от свечей. На улице к стандартным амбре навоза и туалетов прибавился дым от сжигаемых дров: осень на дворе и вовсю топятся печи. Множество мелочей, на которые жители XXI века просто не обращают внимания. А ведь по уровню комфорта, качеству медицины, доступности любых продуктов питания и информации житель моего времени живет лучше любого здешнего короля. А главное, я не знаю, как бороться со скукой и тоской. И ладно информационный голод. Читаю я много, и это настоящее спасение. Вечерами на меня находит жуткая тоска. Скучаю по своей прежней жизни, по дочкам, по маме, поэтому стараюсь в течение дня максимально себя нагружать, чтобы к вечеру не оставалось никаких сил.

Мой распорядок дня практически не изменился, только добавилась служба в полку. С утра бег, далее легкий завтрак и служба. Если была моя очередь идти в караул и патрулирование, то это занимало целый день. В любом случае я каждый день появлялся в полковом дворе, так как выполняю обязанности командира роты. Хватало как хозяйственных дел, так и обычной текучки. Если бумажной работы было немного, то я посвящал весь день штудированию устава и чтению военной литературы. Также писал письма Юле и Александру. Они в ответ завалили меня письмами с первых же дней прибытия в Новгород. Чтение я разбавлял длительной тренировкой в фехтовальном зале. Руппрехт был рубакой с кучей разного рода грязных приемов, а не адептом классической школы фехтования. Впрочем, грязными его приемы считались у чистюль и романтических дурачков. Ведь одно дело дуэль, а совсем другое – рубка на войне. Константин был неплохим фехтовальщиком, поэтому освоение новых навыков шло успешно. Я уже давно слился с рефлексами и навыками своего нового тела. Фехтование, верховая езда, знание языков, целые пласты памяти о прочитанных книгах были мне доступны. А вот памяти о событиях в жизни Константина не было от слова совсем. Может, оно и к лучшему.