Беспощадный рай

— Я действительно надеюсь, что это сон, и я просунусь через несколько минут в реальности, где моя лучшая подруга не пытается продать мою киску печально известному гангстеру за некую безумную гуманитарную миссию.

— Знаешь что? — Ее тон становится задумчивым. — Это хорошая идея. Дай мне его номер, сама позвоню ему, чтобы назначить тебе следующее свидание.

Я наливаю себе еще один большой бокал вина и начинаю пить. Тем временем Макс продолжает:

— Составлю список основных правил. Буду твоим менеджером.

— Ты хотела сказать сутенером? И мы не заключаем никаких сделок, чтобы спасти мир с человеком, который однажды сбросил официанта с крыши ресторана за то, что он пролил каплю вина.

— Это городская легенда. Наверно.

— Слушай, просто не высовывайся, пока я не придумаю, что нам делать дальше, ладно?

Макс улюлюкает.

— О, собираешься сама что-то выяснять? Девушка, якобы воровка, но которая не может даже взломать замок или завести машину?

— Прошу прощения, но не я забыла вырубить камеры на складе через дорогу от фабрики подгузников. — Она испугалась, ха. — Да. Наш друг, мистер Блэк, упомянул об этом. Так что ты тоже не Ханс Грубер, детка.

— Эй, Ханс Грубер был плохим парнем!

— Извини. Он был первым пришедшим на ум вором, которого я смогла вспомнить.

— Потому что ты, без сомнения, тысячу раз пересматривала «Крепкий орешек».

— О, теперь обсудим это? Может, поговорим о том, сколько раз ты смотрела «Форсаж»?

С этого момента разговор переходит в спор о нашем плохом кино-вкусе. Мы препираемся, как старикашки, пока меня не отвлекает стук в дверь.

— Тише. Кто-то стучит.

— Ждешь кого-нибудь?

Уже встав, я резко останавливаюсь. Внезапно закрытая дверь начинает очень зловеще выглядеть.

— Нет.

— Посмотри в глазок.

— Мне нужно положить трубку. Шнур не достает.

— Я буду здесь. Действуй.

Я кладу трубку на стол и на цыпочках подкрадываюсь к двери. Прижимаюсь к ней и смотрю в глазок.

Пожилой мужчина в униформе консьержа стоит в дверях, держа в руках коричневый бумажный пакет. Седые волосы, веселая улыбка и золотая бирка с именем на лацкане с именем «Эрнесто».

Не похоже, что Эрнесто пришел, чтобы убить меня, но никогда не знаешь наверняка. Белки очень милые, но они могут переносить чуму.

— Да? — отзываюсь я.

— Посылка для мисс Эвердин. — Он поднимает пакет, улыбаясь еще шире.

— Пожалуйста, разверните ее и покажите мне, что внутри.

Его улыбка подрагивает, но он подчиняется, доставая из пакета что-то завернутое в фиолетовую папиросную бумагу.

Что-то странной формы, с заостренным концом.

— Эм... не могли бы вы развернуть это, пожалуйста?

Судя по всему, Эрнесто начинает жалеть, что не оставил пакет у двери и не убежал, когда у него была такая возможность. Он срывает папиросную бумагу с заостренного конца предмета, обнажая что-то похожее на рог.

Золотой рог, покрытый сверкающими блестками.

Я рывком открываю дверь, выхватываю предмет из рук испуганного консьержа и срываю оставшуюся упаковку.

Уставившись в изумлении на мягкую игрушку, я выдыхаю:

— Сукин сын.

— Джентльмен, оставивший пакет, приложил записку. — Он трясет коричневым пакетом.

Я забираю у него посылку и возвращаюсь в комнату, слишком ошеломленная, чтобы чувствовать себя виноватой, что не дала ему чаевых.

Когда я снова беру трубку, Макс спрашивает:

— Кто это был?

— Не кто. А что из себя представляет.

— Не понимаю.

Шутка для тех, кто в теме.

— Это был консьерж. Принес мне посылку.

— Типа приветственную корзинку?

— Нет. Типа подарка, который кто-то для меня оставил.

— Подарок? Этот отель — твоя безопасная точка! Кому рассказала о ней?

— Никому. И за мной не следили. Я в этом уверена.

— И что это за подарок?

Я в неверии смотрю на мягкую игрушку в своих руках. На ее золотой блестящий рог и переливающиеся всеми цветами радуги гриву и хвост. На четыре копыта, инкрустированных крошечными кристаллами горного хрусталя.

«Я хочу, чтобы ты доверяла мне.

А я хочу пони-единорога. Но что есть, то есть.»

Вспоминая свой разговор с Киллианом, я начинаю тихо смеяться.

— Это пони-единорог.

После паузы Макс уточняет:

— Это код для вибратора или что?

Я зажимаю трубку между ухом и плечом и восхищаюсь единорогом, вертя ее в руках.

— Нет, грязный мозг. Игрушка.

— Кто, черт возьми, посылает тебе плюшевых зверушек? И что еще важнее, почему?

— Подожди, там записка.

Я вытаскиваю из коричневого пакета квадратный белый конверт, открываю его и вынимаю карточку.

— Два дома, одинаково достойных, в Вероне милой, где мы действие ведем, — читаю вслух.

Подписи нет, нет ничего, кроме цитаты, но и этого достаточно. Тихий, впечатленный голос глубоко внутри меня шепчет: «Вау, а этот парень не промах», но я быстро подавляю его.

— Шекспир, — после минутного молчания выдает Макс.

— Да. Это первая строчка из «Ромео и Джульетты».

— Это гребаный пони-единорог от Большого злого волка? — визжит она.

— Угу.

Макс взволнованно дышит в трубку.

— И он посылает тебе цитаты из самой романтичной любовной истории, когда-либо написанной? Боже. Мое сердце.

— Не говори ерунды, идиотка! «Ромео и Джульетта» — это не роман, это трагедия! Шесть человек умирают за четыре дня из-за двух глупых подростков!