БеспринцЫпные чтения. Некоторые вещи нужно делать самому

Москва, Ленинградский вокзал, перрон. По обе стороны платформы, готовые отправиться в город Блока, Лихачева и Стаса Пьехи, досматривают последние сны начищенные до блеска «Сапсаны». Петербуржцы уже внутри, москвичи, как всегда, опаздывают. У второго вагона молодая пара. Он похож на Урганта, она — на его поклонницу. Он высокий, она встает на носочки, чтобы его поцеловать. Она не хочет прощаться — он расстался с ней уже месяцев девять как, но всё забывает об этом сказать.

— Милый, ты будешь скучать?

— Конечно, как по Мамаеву с Кокориным.

— Любимый, ну я же серьезно!

— Буду, — уверенно врет он. В это мгновение к вагону подходит еще одна пара. Женщина напоминает ему Дапкунайте, мужчина — Машкова. Ей идет улыбаться, ему вообще ничего не идет, поэтому он заправляет джинсы в ботинки и носит водолазку. Дело обстоит в Москве, поэтому водолазка, а не бадлон. По долгу службы он почвенник и консерватор. Она живет с ним уже одиннадцать лет и, значит, считай, молодая вдова. Та, что похожа на Дапкунайте, сразу нравится тому, что похож на Урганта. В ней что-то есть. Только бы она поехала одна, думает он, и так и случается. Он прощается с любимой, она с любимым и, войдя в вагон, незнакомцы оказываются на соседних местах.

— Добрый вечер! — заталкивая чехол с рубашками на верхнюю полку, здоровается он.

— Добрый! — с улыбкой на миллион отвечает она.

Присаживаясь, он берет с места в карьер:

— Могу я подвезти вас в Петербурге? У меня, между прочим, «мерседес»!

— У меня тоже.

— Но у вас же, наверное, не на газу?

Она улыбается.

— Не буду приукрашивать собственные финансовые возможности, — продолжает шутить он, — мне его отец подарил. На тридцатилетие. Папа решил, что будет символично, если машина окажется моей ровесницей. Отличный, кстати сказать, автомобиль. Единственная его проблема — неработающие правые подворотники. Но (!) я давно научился выстраивать маршрут по Петербургу так, чтобы всегда поворачивать налево…

Ей нравится, как он шутит. Она даже не скрывает этого и не отвлекается на телефон.

— До сих пор, — будто бы разговаривая с самим собой, задается вопросом он, — гадаю: где батя его нашел?!

— Быть может, купил?

— Нет, мой отец никогда ничего не покупает. Только находит! Он же у меня сторож… Ой, я сказал сторож? Он бы мне этого никогда не простил. Старший сторож! В общем, да, он у меня всё только на-хо-дит. Ванька, часто повторяет он, такие плафоны есть только у нас и на станции метро «Василеостровская». Он в нашу дачу ни рубля не вложил, думаю, именно поэтому она не совсем симметричная…

Теперь она смеется в голос. Ей нравится, что попутчик умеет шутить над собой. Забытое качество. В Москве. В ее окружении так не принято. В столице нужно вечно что-то из себя строить, быть бомльшим, чем ты есть на самом деле. А он не такой.

Они продолжают знакомиться. Вагон немного покачивает, и он рассказывает, что в три года был подло отдан в детский сад, где познал на себе удары широкой ладонью и раз и навсегда разлюбил рыбные котлеты. После сада был университет, а между эти двумя самыми важными в жизни каждого мужчины заведениями случилась школа, где ему передали наиважнейшие человеческие навыки.

— Какие? — с интересом спрашивает она.

— Челночный бег и чтение по ролям.

— А дальше? — с улыбкой спрашивает она.

— А дальше я стал серьезным.

— Дайте я угадаю: занимаетесь политикой или бизнесом?

— Лечу людей.

Он ей нравится. Парень, как говорил Ростропович, продолжает «острить как из ведра» и, когда поезд делает остановку в Бологом, она вдруг перебивает его поцелуем. Та, что похожа на Дапкунайте, касается его губ первой.

— Это потому, что я так хорошо шучу, или для того, чтобы я наконец замолчал?

Она улыбается и, пытаясь запомнить это мгновение, закрывает глаза.

Он не унимается:

— Мы будем целоваться только во время остановок? Тогда мне нужно узнать у проводницы, где здесь стоп-кран.

Она на секунду замирает и повторяет фокус.

Парень вне себя от счастья. Он так волнуется, что продолжает шутить:

— А все говорят плохой — отличный город! Еще никогда так не хотел задержаться в Бологом! Я, конечно, представлял, что однажды мы поцелуемся, но не думал, что так скоро! Какой всё-таки быстрый поезд «Сапсан»!

Спартак — Зенит: 1–0. Он рассчитывал, что в конце концов забьет, но пропустил контратаку. Она нежна, и он думает, что:

— У меня больше нет никаких претензий к РЖД. Это прекрасное место!

Еще некоторое время его мозг продолжает генерировать остроты и шутки, но совсем скоро окончательно капитулирует. Голова отключается, и парень сдается. Тот, что похож на Урганта, как мальчишка влюбляется в ту, что нежной рукой касается его щеки. Они продолжают целоваться, и он думает, что наконец встретил ту единственную женщину, которую всегда искал, и в Москве, и в Петербурге, а нашел на полпути. Она идеальна. Теперь у него нет никаких сомнений, что они будут вместе всегда, потому что настоящая любовь только так и начинается.