БеспринцЫпные чтения. Некоторые вещи нужно делать самому

— У тебя много тепла, Влад. И люди это чувствуют. Но слишком длинные иглы. От общения с тобой у них остаются глубокие раны, и ты очень переживаешь. Потому тебе так и уютно в пальто из одиночества с капюшоном из флиса.

— Со-ла, пора закругляться с этим молодым человеком, ты не успеешь поговорить со всеми. А у меня уже сегодня две удачные попытки, — вдруг раздался за спиной мягкий необычный голос. Влад обернулся и увидел мужчину, которого Сола назвала Богом.

— Сола, — от удивления Влад подался вперёд, — так у вас тут соревнование? И что же считается удачной попыткой?

— Дверь. Вернее, её цвет. Видишь на выходе две двери: черную и белую? Если посетитель, уходя, выберет белую, значит, мы достучались до него, если чёрную — нет.

— После чёрной он будет приходить сюда снова и снова?

— Как раз нет. Он больше уже никогда не придёт. А вот после белой иногда заглядывают.

— Молодой человек, заказывать что-нибудь будете? — за спиной послышался хрипловато-простуженный голос. Влад повернул голову. Перед ним стоял уже немолодой официант, устало смотрящий на него.

— Мне двойной эспрессо, а девушке… — Перед Владом никого не было. Он посмотрел по сторонам, но нигде не увидел Солу.

— А вы не видели случайно девушку вот тут, с которой я сидел и разговаривал. — Влад растерянно показал на стул напротив себя.

— Извините, но вы пришли один и сидели в одиночестве минут десять, — пожав плечами, ответил тот.

Влад попытался найти глазами мужчину с длинными волосами, Марину, но их тоже нигде не было. Влад перевёл взгляд на выход. Да, там была дверь. Но только одна. Белая.

— Да нет, ничего не буду заказывать, спасибо.

Влад вышел через белую дверь, у витрины его ждала Марина.

— Ну ты чо. Сказал на 2 минуты, а я тебя уже полчаса жду. — Она дежурно надула губки и закрыла глаза, ожидая извинительного поцелуя. Но его не было. Марина открыла удивлённо глаза и увидела уходящего Влада.

— Влад, ты куда?

— Пора подстригать иглы, — услышала Марина странный ответ.

— Мудак, — тихо процедила она и набрала в телефоне «Костя».

Город расслаблялся и готовился ко сну. Он зевал распахивающимися на ночь окнами и смыкал ресницы магазинных витрин. Светофоры внезапно засыпали с пультяшкой в руках, оставляя палец на желтой кнопке. Деревья после дневного сна просыпались, дожидались легкого ветерка и начинали свою неспешную беседу. Послушать их мягкий шелест останавливались даже машины и заводы, тихо выпроваживая человечков, которые стройными рядами укладывались спать в свои большие бетонные коробки.

Уставший официант с хрипловато-простуженным голосом закрыл на ключ входную дверь кафе и подошёл к стойке. Достал из шкафа толстенный журнал, напоминающий амбарную книгу, и сделал запись:

«27 июня 2019 г.

Одиночество Сола — Бог 4:4».

Ксения Лебедева

Урок биологии без последствий

Пятнадцать лет — сложный возраст: в нём с виду почти уже взрослый человек — изнутри абсолютный ребёнок, испуганный стремительными изменениями тела, новыми желаниями, новыми страхами и миром взрослых людей. Весь этот коктейль противоречий способен превратиться во взрывоопасную смесь, которая делает из человека разрушителя всего и всех, кто под руку попадётся.

Некоторые в таком состоянии делают что-то совсем ужасное, например, уходят из дома или связываются с плохой компанией, но Леся по прозвищу Лиса была хорошей девочкой из хорошей семьи, живущей в хорошем доме, и особо решительных поступков с неясными последствиями совершать не собиралась.

Она собиралась бороться за справедливость и против угнетения слабых, поэтому, как и любая уважающая себя благородная девица, выбрала путь революции.

Классовыми врагами были назначены учителя, которые угнетали вовсю согласно условиям трудовых договоров и функциональным обязанностям.

В их маленькой школе, относящейся к военной базе, охраняющей социалистическую Польшу, учителей было не очень много, и они, как назло, были неплохими и спокойными людьми.

Но объект ненависти всё-таки нашёлся в лице недавно приехавшей биологички.

О, как же она Лесю бесила — тумбообразная, с «бульдожьими» щеками и непроницаемым выражением лица, всегда в каких-то платьях в цветочек на пуговицах, натянутых до предела. Пегие, после ночи на бигудях, волосы пружинили над рыхлым лицом в прожилках. Впрочем, будь она стройной, худой или писаной красавицей, это ничего бы не изменило. Полное отсутствие уважения ко всему живому, хамство, как образ жизни, вот то, что вызывало праведный гнев. Ещё она умудрялась подобрать такие слова, которые припечатывали намертво, а отвечать на них в силу возраста и страха перед авторитетом учителя было невозможно.

А ещё у неё был муж — робкий и застенчивый человек, который вёл в их классе автодело. У него был тихий голос, безграничное терпение, и Леся его очень жалела. Он — точная копия актёра Кадочникова, был (как ей тогда думалось) сильно запуган своей женой, а следовательно, тоже был причислен к угнетённым и нуждающимся в восстановлении справедливости.