Беспризорщина

Пока они тащили макулатуру, очередь прибавилась еще на троих обитателей свалки. Потом подтянулись и остальные. Старик с девочкой дождались своей очереди и влезли в хибару, перетаскав сумки по одной. Оба поздоровались, хотя после солнечного дня практически ничего не видели в полутемном помещении. Глаза понемногу привыкли к полумраку. За столом сидела толстая тетка с рыжими всклокоченными волосами и что-то записывала в блокнот. Подняла голову и хрипло заговорила:

– А-а-а, Иваныч! Здорово! Охрипла вот с вашими ругаясь. Не хотят, сволочи, сами тару в ванну покидать и помочь мне увязать бумагу… – Посмотрела на их сумки и окинула цепким взглядом Ленку: – Слышала, что ты с внучкой. Много насобирали! Ну, давай, бутылки вначале. Дочка, ты банки вот в эту коробку кидай и считай пока сама…

Горбунова с готовностью принялась за работу. Кульков забил бутылки назад в сумку и выволок из хибары. Осторожно выложил в емкость с водой для отмокания. Вернулся и принялся забрасывать на весы макулатуру. Затем связывал в пачки толстым шпагатом и перетаскивал сданное сырье в дальний угол хибары. Ленка не дошла и до половины, когда тетка присоединилась к ней. Спросила:

– Сколько насчитала?

– Сто тринадцать…

Приемщица отстранила ее:

– Отдохни. Дальше я и сама пересчитаю.

Минут через двадцать со сдачей было закончено. Иваныч получил деньги. Вышли на улицу. Старик покачал головой в удивлении:

– Ни разу еще я столько не зарабатывал! Даже с дочерью вместе не получалось. Почти триста пятьдесят рубликов! Держи половину… – Протянул сто семьдесят два рубля и старательно набрал тридцать копеек: – Сейчас шмотки разберем, сполоснемся, переоденемся и поедим…

Ленка зажала деньги в кулаке и согласилась. С одеждой и обувью разобрались быстро. Девчонка оставила себе целую гору вещей: от нижнего белья до куртки и несколько пар обуви, в том числе зимние сапоги. Остальное забили в одну из опустевших сумок и спрятали в шалаш. Опустевшие мешки, сумки и сапоги с бейсболками Иваныч вновь спрятал под тахтой. Старик достал чистые вещи для себя и Ленки, забив их в пакет. Прихватил неизвестно откуда взявшееся мыло и направился по тропинке в лес. Горбунова зашагала следом. Кульков пояснил:

– Там ручей протекает. Чистый. Помоемся и переоденемся. Эти джинсы и рубашонку Нинка нашла. Отстирала дома, а не померяла. Сюда принесла. Попробовала одеть – мало. Все собиралась домой унести и забывала каждый раз. Гляди, как пригодилось…

Шли минут пятнадцать. Запах помойки становился все слабее. Вышли на берег не глубокого оврага. Иваныч начал спускаться вниз. Предложил:

– Давай ты сначала помойся, а я постерегу. Потом я помоюсь… Здесь мало любителей чистоты, но всяко может быть…

Девчонка согласилась. Он довел ее до самого низа, а потом какое-то время вел вдоль мелкого прозрачного ручья. Остановился возле густых кустарников:

– С другой стороны помоешься. Там поглубже ямка есть. Я вырыл специально.

Протянул мыло. Ленка мгновенно скрылась за кустами. Торопливо разделась на берегу и зашла в воду. Она оказалась довольно прохладной, но девчонка спокойно окунулась и принялась намыливаться. Старательно помылась и вымыла голову. Дрожа выбралась на траву и оделась в чистое. Обула свои кроссовки и подошла к сидевшему с другой стороны кустарника старику: