Бессмертный

— Согласен. Это… хорошо.

Секунду спустя спаситель ушел, а Найджел остался смотреть на место, на котором тот только что стоял. Было столько всего, за что нужно быть благодарным, чему стоило радоваться… но ему все же было грустно, до грани отчаяния.

— Прошу меня простить, — сказал он, ни с кем не встречаясь глазами. — Я удаляюсь в свои комнаты.

Байрон улыбнулся.

— Ну конечно. Многое произошло, нужно прийти в себя.

Берти кивнул, незаметно подкинув Таквину кусочек бисквита.

— Конечно, мы за всем проследим вместо тебя.

Найджел кивнул и отвернулся. Не было необходимости ждать ответа от Колина, даже если именно от него Найджел на самом деле желал его услышать.

Ступая по траве, он думал о людях там, внизу, живущих, умирающих, влюбляющихся, разбивающих свои сердца. Они были сильнее, чем он мог когда-нибудь предположить, осознал Найджел… все эти тысячелетия он ошибочно жалел их бренное существование.

Сейчас он рассматривал их как триумфаторов.

Им приходилось не просто страшиться потери, но проносить это чувство через всю свою жизнь… и одержанная победа этого не изменит. Несмотря на то, что зло было изгнано, им все еще приходилось бороться со смертью, и Найджел испытывал глубокое уважение к ним за эту жизнестойкость.

Достигнув своего шатра, он откинул шторку и ступил в роскошь внутреннего убранства, которая раньше казалась ему такой необходимой для его душевного благополучия. Сейчас все казалось ему лишь красочными атрибутами.

Найджел перевел взгляд на кушетку, на которой он совершил тот ужасный поступок, и, несмотря на ненависть, испытываемую им по отношению к утвари, он оставил ее намеренно. В качестве напоминания о его высокомерии и вине, полагая, что было необходимо…

— Ты знаешь, что я такое?

Найджел резко обернулся. Колин стоял на пороге шатра с отчужденным взглядом, тело занимало весь вход.

— Я-я-я… — Найджелу понадобилось мгновение, чтобы справиться с удивлением.

— Прошу прощения, что ты имеешь в виду?

Колин вошел внутрь и немного развернулся, вытянув руки в стороны.

— Ты знаешь, что я такое?

Любовь всего моего существования, подумал Найджел.

— Ты — Колин, — сказал он вместо этого.

Другой архангел издал неопределенный звук, по которому нельзя было определить, был ли ответ на заданный вопрос верным.

— Внизу, на земле существует поговорка для таких как я. Я уверен, ты ее слышал.

— К сожалению, я не умею читать мысли, — Найджел дотронулся до лба. — Мозг работает не так хорошо, как раньше.

Колин подошел чуть ближе. И еще ближе. А затем он сделал самую невероятную вещь. Дотянувшись, он коснулся лица Найджела, проведя рукой вниз по щеке.

— Поговорка, весьма распространенная среди душ там, внизу, такова… «Человеку свойственно ошибаться, Богу — прощать».

Сердце Найджела бешено заколотилось, а затем закружилась голова.

— Да, да, я слышал эти слова.

Пожалуйста, не разбей мое сердце, подумал он. Даже если я разбил твое.

— Так что же я, — подтолкнул Колин.

— Ты… — из-за слез ситуация стала более волнующей. — Ты архангел, хранимый Господом воин, Защитник Небес и земли. Ты…

Он не мог произнести последнее слово. Поэтому Колин закончил вместо него.

— Я есть божественное, — Колин наклонился и поцеловал его. — Я есть божественное. И я прощаю тебя.

Найджел совсем не по-джентельменски кинулся в объятия своего любовника. Он знал, что не нужно расспрашивать о преподнесенном даре этого воссоединения. Ему было все равно, с какими трудностями Колин столкнулся, принимая решение, и к каким выводам пришел. Он не размышлял о снизошедшем на Колина понимании, изменившем все.

В прошлом, он бы настаивал на подробностях.

Сейчас? Он принял предложенное, вцепился изо всех сил.

К нему на ум пришли другие человеческие поговорки, в которых упоминались дары, кони и зубы, в одной из поговорок даже говорилось о «долго» и «счастливо».

Но откинувшись на руки Колина, Найджел произнес самое могущественное человеческое высказывание из всех:

— Я люблю тебя, — произнес он нежно. — Буду любить тебя… вечно.

***

Входя на кухню старого особняка, Эд нес примерно тридцать пять тысяч калорий в трех пакетах и коробке из двадцати четырех ассорти от «Данкин Донатс», которые он только что купил. Было около четырех по полудни и даже если кто-то считает, что завтрак — это просто что-то плотское, лично он не был склонен судить так строго… и будучи заботливым по натуре, он даже протестировал большинство из пончиков на предмет яда, поедая по пути домой те, что были с джемом и покрыты шоколадом. К слову о возбуждении аппетита. Попивая свой кофе, он предвкушал перекус еще дюжиной, чтобы затем вместе с Эдди завалиться спать и восстановить силы после вчерашней ночи.

— Мой кофе у тебя? — спросил он через плечо.

Тупо посмотрев на него в течение пары секунд, Эдди переключился.

— Да, эээ… да. У меня.

М-да, мозги Эдди поимели конкретно.

Эд улыбнулся и прошел прямо к столу. Они занимались этим с женским трио на протяжении всего вечера… или цыпочек было четверо? Старые добрые времена вернулись, даже более интенсивные, чем раньше, из-за того, что они чуть было все не потеряли.