Бессмертный мятежник

На этот раз дверь профессора Подольского не распахнулась так гостеприимно и беззаботно. Забаррикадировался профессор основательно: металлическая дверь четвертого класса, никелированные скважины мощных замков. Имелась и центральная сигнализация – Дема отметил это опытным взглядом. "Да, пришипился старичок, – подумал он, – и есть из-за чего. Может быть, он один из немногих в городе, кто догадывается, какая погань пришла в наш город".

Долгое покашливание и шарканье за дверью показались Леке бесконечными. Наконец, стекло глазка замутнилось и старческий голос произнес:

– Демид, это вы?

– Да, Виктор Сергеевич, это я. Открывайте, не бойтесь.

Между косяком и дверью осторожно образовалась темная щель, дверь открылась, и Лека с Демидом оказались в коридоре.

– Здравствуйте, Демид! – Сухой старичок с кустистыми бровями обеими руками тряс руку Демида. – Я верил, что вы появитесь, я так ждал вас! Боже мой, какая беда пришла к нам… Я пытался разыскать вас через Костю, но, вы знаете, он сменил место жительства. Он больше не живет…

– Я знаю, – сказал Демид неожиданно мягким голосом. – Виктор Сергеевич, милый, успокойтесь, пожалуйста. Я пришел, и значит, все не так уж плохо.

– Надежда умирает последней, – профессор улыбнулся грустно и измученно. – Вы, как всегда, в обществе очередной очаровательной девушки? – Лека бросила на Демида ревнивый взгляд. – А как поживает… э-э… Яна?

– Надеюсь, что хорошо. Она уехала. Познакомьтесь, это Лена, мой помощник.

– Очень приятно, – старичок расшаркался.

Со времени последней встречи он сильно сдал. Не было в нем больше былой уверенности и оптимизма. Растерянный и постаревший, Подольский выглядел так, словно мир перевернулся под его ногами. Профессор провел Демида и Леку в свой кабинет, задернул шторы и долго глядел на улицу сквозь щель между занавесями. Потом опустился в кресло и устало посмотрел на гостей.

– Боюсь. Знаете ли, ужасно боюсь. Я всегда верил в торжество разума – в то, что человек, с его способностями управлять движущими силами общества и природы, может справиться с любыми трудностями. И вот на старости лет мне, ученому сухарю, буквоеду, оторванному от жизни, приходится пересматривать всю систему мировоззрения, более того – мироощущения. А это уже не так-то просто в мои годы! Что ж поделаешь – явления, с которыми нам пришлось столкнуться, нельзя объяснить при помощи привычного материалистического метода. Как бы хотелось сохранить беспристрастную объективность, выискать физическую природу любого феномена! Но прежние понятия рассыпаются, превращаются в сухую, безжизненную догму, ибо мир, из которого пришло к нам это зловещее существо, очевидно, подчиняется другим, нечеловеческим и нематериальным законам.

– Вы говорите о Табунщике? – влезла в разговор Лека. – Уголовный розыск обратился к вам, как к консультанту?

– Обратился? Честно говоря, я сам пришел к ним. Но что из того? Кому в нашей милиции нужны излияния старого, выжившего из ума специалиста по истории, несущего ахинею о сатанизме и чернокнижных обрядах? Пожалуй, я навредил лишь самому себе – вот, упомянули обо мне в печати и теперь я беззащитен перед этим маньяком, как ребенок. Видите, и семью в безопасное место отправил. А сам я… Что ж, мне уже терять нечего. Не хочется бежать, как крысе с тонущего корабля. К тому же, я надеялся, что сюда придете вы, Демид. Что поддержите меня морально.

– Спасибо, Виктор Сергеевич. – Лека снова подивилась теплоте и уважению в голосе Демида. – Побольше бы таких людей, как вы. Спасибо.

– Демид, – профессор пристально посмотрел собеседнику в глаза, – помните, вы хотели… ну, мягко выражаясь, расправиться с неким колдуном. Удалось вам сделать это?

– Да.

– Это вы убили Агея? – голос старика дрогнул.

– Да. – Ученый старичок, оказывается, знал много, гораздо больше, чем бы того хотелось Демиду.

– Значит… Значит вы – Защитник? – последнее слово профессор произнес шепотом, недоверчиво оглянувшись на девушку. Лека уже приоткрыла рот, собираясь задать вопрос, но Демид приложил палец к губам и она решила оставить любопытство до лучших времен. Демид минуту сидел молча, затем покачал головой:

– Да, пожалуй, можно сказать и так. Я – Защитник.

– О, Господи, все же ты есть на небесах, – зашептал старичок и неумело перекрестился. – Защитник Господень! – профессор попытался встать. – Боже, как я ошибался! Никогда не думал…

– Сядьте, Виктор Сергеевич, пожалуйста. Отложим пока эмоции и лишние слова. Дело слишком серьезно. Мне необходимо знать специфические подробности произошедших преступлений. Я думаю, вам они известны.