Бесценная награда

– Четверых. Думаю, они просто не смогли больше это терпеть. Кроме того, голод и жажда не помощники в борьбе с болезнями. Они похоронены недалеко отсюда; эти заставляли нас хоронить своих умерших. – Он посмотрел в сторону тех нескольких воинов Банулта, кого сейчас осторожно укладывали на поспешно сооруженные носилки. – Мы можем потерять и других. – Он снова взглянул на Бретта. – Вы сказали, прошло почти два года? – Бретт кивнул, и Эйдан выругался. – Тогда я удивляюсь, что мы потеряли столь немногих. Даже не знаю, какими словами проклинать за все это сэра Джона. Нет таких слов.

– Согласен, но, возможно, это в его планы не входило. Я думаю, часовые сами решили обогатиться за счет того, что предназначалось для вас и ваших людей. Я не оправдываю этого негодяя, вовсе нет, но какой смысл в вашем заточении, если он собирался жениться на леди Катрионе и управлять Банултом? Опытных воинов не так-то легко найти.

– Оно так, но он вообще не интересовался тем, что с нами происходит, иначе часовые не смогли бы ничего украсть. Затолкал нас в эту дыру и забыл.

– Вот это точно. Но сейчас нужно придумать, как довезти вас до Банулта.

– Если потребуется, я смогу идти, хотя по дороге придется часто отдыхать.

– Никакой ходьбы. Нам всего лишь нужно несколько повозок. – Бретт посмотрел на Каллума. – Сдается мне, ты знаешь, где их раздобыть.

– Ага. А кони пусть эти повозки тянут, – ответил Каллум, вставая, коротко улыбнулся Эйдану и торопливо пошел добывать повозки, необходимые, чтобы доставить гарнизон домой.

– Вы знаете в Банулте женщину по имени Джоан? – спросил Эйдан.

– Да, видел такую. У нее все хорошо, – ответил Бретт.

– И она все еще ткет лучшие в Шотландии ткани?

– Так утверждает леди Катриона.

Эйдан посмотрел на свое истощенное тело с выпирающими костями.

– Да уж, я вернусь к ней не в лучшем виде, но хорошо уже то, что вообще вернусь.

– Она будет счастлива, что вы живы и вернулись домой. Все остальное поправимо.

– Надеюсь, вы правы, сэр Бретт.

Бретт тоже надеялся, что прав. Люди все страшно ослабли, а те, кого Макфингалы уложили на наспех сооруженные носилки, выглядели так, будто вот-вот умрут. Печальный конец для воинов, покинувших родной дом в надежде продать свое мастерство и заработать денег, чтобы помочь семьям. Кроме того, ему было трудно понять, как один человек мог сотворить подобное с теми, кто не виновен ни в каких преступлениях, кроме желания защитить то, что он жаждал заполучить. Единственное, что Бретт мог сказать в защиту сэра Джона, это то, что он не убил воинов на месте, но его пренебрежение и полное отсутствие интереса к их дальнейшей судьбе почти довели черное дело до конца.

Единственный положительный момент в этой трагедии – это то, что она гарантирует наказание сэру Джону. Бретт не сомневался, что когда сеньор-лэрд Катрионы и сэра Джона услышит об этой истории, он наконец-то перестанет покровительствовать сэру Джону Гранту. В конце концов Катриона получила те надежные доказательства, которых так не хватало, чтобы судить этого человека.

Глава 12

– Миледи! Они вернулись!

Катриона посмотрела на Ангуса, возбужденного так, что буквально подпрыгивал на месте, и попыталась понять, о чем он говорит.

– Кто вернулся, Ангус? Сэр Бретт со своими людьми?

– Вы должны пойти и посмотреть, миледи! Ваш мужчина и все остальные сейчас во дворе. Идемте же со мной!

Ваш мужчина, подумала она, вставая и шагая вслед за Ангусом во двор. Они с сэром Бреттом были любовниками всего-то три ночи, а все ее люди уже называют его «ваш». Бретт не может не знать об этом, но кажется, это его ничуть не беспокоит. С другой стороны, он и не околачивается тут целыми днями, наоборот, ведет себя крайне таинственно, а на все ее расспросы о том, чем занимается, отвечает очень расплывчато. Катриона знала, что решила оставить его в покое, поверив, что он расскажет ей все, когда сможет, но любопытство уже с полдюжины раз подталкивало ее передумать.

Отчасти она немного расстраивалась (совсем немножко) из-за того, как быстро ее люди приняли Бретта. Пусть от нее никогда не требовали, чтобы она нашла себе мужа, никогда не показывали и капли недовольства, что она занимает кресло лэрда, скорость, с которой соединили имя Бретта и ее, заставляла задуматься – может, на самом деле все давно хотели, чтобы она вышла замуж, но по доброте своей помалкивали? А теперь они смотрели на Бретта так же часто, как на нее. Катриона вздохнула и сказала себе, что ведет себя как дурочка, но все равно это слегка уязвляло.

Нужно напомнить ему, что лэрд здесь – я, сердито подумала она, но тотчас же решительно прогнала прочь обиду по такому мелкому поводу, вернувшись мыслями к главному. Что же он все-таки от нее скрывает? Нет, он не сожалеет, что они стали любовниками, этого Катриона не боялась. Его страсть к ней по-прежнему пылала жарко, и это не переставало удивлять. И все же он что-то скрывал, и ей ужасно хотелось узнать, что именно. Уверенность в том, что ее догадка верна, вдруг пошатнулась.