Бесы Черного Городища

- Но по виду она не простого сословия, - заметил Алексей. - Одежда приличная, приобретена не в дешевой лавке. Явно состоятельная барышня.

- И что же? - усмехнулся Олябьев. - Считаешь, что в состоятельных семействах не случается пьяных драк?

- Но почему она босиком? Без чулок и башмаков? В мае погода стояла холодная, и девица одета явно не по-домашнему.

Может, ее изнасиловали, прежде чем убили?

- Вскрытие покажет, но одежда почти не пострадала, и прочие детали дамского туалета на месте, так что внешних посягательств на ее честь не наблюдается, - ответил Олябьев.

Он повернулся к Тартищеву, который разговаривал со становым приставом Таракановым, широколобым и толстогубым, с маленькими хитроватыми глазами и плохо выбритым подбородком. Седые усы уныло свисали по краям его рта, а правой рукой он держался за раздувшуюся щеку. У пристава страшно болел зуб, и поэтому на все вопросы он отвечал медленно и с трудом.

- Эй, любезный! - окликнул его Олябьев. - Можно увозить труп. - И спросил у Тартищева:

- Хотите еще раз взглянуть?

- Нет, и так все ясно, - отмахнулся Федор Михайлович, - постарайся завтра к вечеру показать мне результаты обследования, а ты, - повернулся он к Алексею, - с утра дашь объявление во все газеты о том, что найден труп неизвестной женщины... Словом, не мне тебя учить, что написать.

- Слушаюсь! - ответил Алексей. - Позвольте заняться мельником?

- Давно пора, - кивнул головой Тартищев и поверх его головы посмотрел в сторону пруда. - Куда Иван подевался?

- Верно, что-то отыскал? - предположил Алексей. - Ведь не на прогулку пошел!

Тартищев направился к телеге с высокими бортами, дно которой устилала солома. Два одетых в немыслимое рванье мужика, бродяги, которых привели из холодной для свершения столь неприятной процедуры, как погрузка тела утопленницы, ухватившись за края брезента, волоком подтащили его к телеге и замерли, не зная, что делать дальше. Из-за чрезмерной хилости сложения они не смогли даже оторвать свой скорбный груз от земли.

На помощь к ним подоспели два сотских и урядник Гордеев. Кое-как тело уложили в повозку, закрыли брезентом, возница взгромоздился на дощечку-сиденье, перекинутое с одного борта телеги на другой, два полицейских стражника и урядник пристроились сзади, и Тартищев махнул рукой:

- Трогай!

Возница взмахнул кнутом, заскрипели колеса, и две мосластые лошаденки потянули за собой повозку с трупом.

Из ближних кустов показался Иван. Сапоги его, колени, руки и даже подбородок - все было перепачкано землей, а на штанах висели гроздьями старые колючки чертополоха и сенная труха.

У-у! - Он вытер рукавом лоб. - Вокруг запруды обежал. В дальнем конце на берегу нашел старую колею.

Видно, еще по весне, когда самая грязь, подъезжали, да у воды виднеется несколько старых следов ног. Часть из них точно мужские, потому что в одном месте ясно просматривается отпечаток подошвы мужского сапога. Я его на всякий случай срисовал. - Он протянул лист бумаги Тартищеву. - Смотрите, две набойки: на носке и каблуке. И даже все гвоздики пересчитал. А вторые уже не разобрать, мужские или женские, но по размеру гораздо меньше первых.

- Умелец! - усмехнулся Тартищев. - Знатно у тебя получилось! Прибереги! Возможно, это тоже улика. - И вернул рисунок Ивану.

- Понял. - Вавилов спрятал лист в нагрудный карман тужурки.

- Так, говоришь, двое побывали? - уточнил Тартищев. - А не может так случиться, что вторые следы принадлежали убитой барышне? Вдруг там на самом деле убийца и его жертва прогуливались?

- Определенно сказать ничего не могу, - покачал головой Вавилов, следы точно разные, но принадлежали ли они убитой, тут уж - увы! - пока не ясно. Отпечатки заплыли, каких-то особых примет не разглядеть. - Он сердито сплюнул на землю. - Одна теперь надежда, если кто по объявлению в газете отыщется.

- То и удивительно, - покачал головой Федор Михайлович, - что никто не заявил о пропаже. Будь она из хорошего семейства, тотчас бы хватились. Разве одиночка какая? Так и у нее должны быть друзья, подруги, поклонники, наконец.

- А может, ее из соседней губернии нам подкинули? - с надеждой в голосе спросил пристав. - Отсюда верст сорок всего, через горы перемахнуть и...

Тартищев покосился на него и ничего не сказал, но Тараканов мигом замолчал и снова схватился за щеку.

- Ближний свет через горы трупы тягать, - не сдержался Вавилов, - наш это труп, доморощенный.

- Платье на утопленнице действительно напоминает покроем одежду гувернантки или учительницы, - заметил Алексей. - Вполне вероятно, от нее избавились по причине адюльтера. Такое частенько бывает, когда глава семейства кладет глаз на молодую учительницу своих детей.