Бесы Черного Городища

Сыщики вышли из коляски. Тартищев, расставив ноги и заложив руки за спину, некоторое время смотрел на воду, затем повернулся к Алексею.

- Дно здесь каменистое, но все же труп не зацепился.

Видно, течение было сильным во время дождей. Ишь куда уволокло! - И он кивнул в сторону противоположного от них берега запруды.

- Что-то сомневаюсь я по этому поводу, - сказал Алексей. - Ширина пруда здесь с версту или чуть больше. Это какой же силы поток должен быть, если мы с Таракановым вдвоем едва один жернов подняли, а их два, да еще дно каменистое? Нет, с таким грузом труп не унесло бы так далеко!

Одно из двух: или его бросили в воду недалеко от мельницы, или жернова привязали позже, когда мешок с трупом всплыл в первый раз.

- Что-то ты не то городишь, Алешка. - Вавилов из-под руки оглядел пруд. - Выходит, кто-то утопил девку, а после вернулся, чтобы привязать камни? Почему тогда он сразу этого не сделал?

- Я вообще удивляюсь, зачем потребовалось везти труп за тридевять земель? - сказал Алексей. - Гораздо проще было закопать его в тайге, завалить камнями или бросить в реку, чем топить в запруде. Преступники не могли не знать, что рано или поздно его все равно найдут! Может, на это все и рассчитано? Может, кто-то захотел подставить мельника?

Отомстить ему? Свалить на него вину?

- Слишком сложно это, Алеша, - сказал Тартищев, - в здешних краях если и мстят, то гораздо проще. Могли мельницу, к примеру, поджечь, но подбрасывать труп в надежде, что ее хозяина заподозрят в убийстве? Нет, это маловероятно!

- И все-таки не стоит сбрасывать со счетов даже самые невероятные версии, - ответил Алексей. - Может статься, что сюда приезжала из города компания молодых людей, к примеру, на пикник. Крепко выпили, распалились, всплыли прошлые обиды, ревность... То да се! Слово за слово, вспыхнула ссора! В результате труп... Бросили его в воду, а после вернулись и, чтобы замести следы, упаковали его в мешок, привязали камни...

- Хватит, - махнул рукой как отрубил Тартищев, - по сути, у нас пока одна версия, ничем существенным не подтвержденная. Надо допросить мельника и его домочадцев да посмотреть, что Олябьев нам предложит после вскрытия.

Тогда будем говорить и решать более конкретно. - Он направился к коляске и сел на сиденье рядом с экспертом. - Мы сейчас возвращаемся в город, а вам придется основательно попыхтеть ночью, чтобы к утру у меня на столе лежали протоколы допросов и осмотра места происшествия. Желательно, чтобы они были подкреплены какими-то уликами и вещественными доказательствами. К семи утра я пришлю за вами коляску. - Тартищев нахлобучил на голову фуражку и приложил ладонь к козырьку. - Честь имею, господа агенты, и не забудьте, к утру я должен быть уверен, что вы не зря государевы пироги едите!

- После таких слов сухарь в горло не полезет, не то что пироги государевы! - проворчал Иван вслед начальству, чья коляска через пару минут после столь теплого напутствия Тартищева скрылась из виду.

- Да уж, - вздохнул в ответ Алексей, - пироги эти горькими слезами да потом политы.

- Ага! Еще мозолями да шрамами, как булка изюмом, напичканы, особливо теми, что на заднице отсвечивают, - неожиданно рассмеялся Иван. - Чего вдруг расклеился, Алешка? Что нам, впервой по ночам работать? - И не дожидаясь ответа, затянул во все горло:

И по тропкам нехоженым,

Дорогая, хорошая,

Дорогая, хорошая,

Я с тобою гулял...

Глава 5

Они и впрямь прогулялись, только вдоль колесной колеи, которая едва просматривалась в надвигающихся сумерках.

Вдобавок со стороны гор налетел холодный ветер, следом заморосил дождь, и оба сыщика, ежась под его струями и проклиная сквозь зубы окаянное свое занятие, поплелись вверх по косогору, все-таки не забывая о следах колес. Но обнаружить их на склоне удалось с большим трудом. Местные окрестности особым разнообразием не отличались. Мелкие, покрытые белесым налетом камни, глинистая, плывущая под ногами почва, низкая степная растительность, жесткая и колючая... И только куртины синих и желтых ирисов да лужайки необыкновенно голубых, припавших к самой земле незабудок скрашивали эту безмерно унылую и однообразную степь. Здесь каждый кустик - точная копия соседнего, и камни тоже похожи друг на друга как две капли воды, как два соцветия чабреца, как два косматых и бесприютных перекати-поля... Довершала этот скучный и невыразительный пейзаж тьма норок, вырытых сусликами. И старых, почти разрушенных, и новых, со свежими горками земли перед входом.

Одно из колес проехалось как раз по такой кучке земли.

След был довольно четким, но зарядивший изо всех сил дождь не позволил сыщикам исследовать его более тщательно. Промокший насквозь Иван (впрочем, Алексей чувствовал себя не лучше) с тоской огляделся по сторонам, пытаясь определить ориентиры, по которым утром удалось бы обнаружить отпечаток колеса. Но с ориентирами в степи было худо даже в солнечные дни, а во время дождя тем более. Поэтому Ивану ничего не оставалось, как снять с головы картуз, закрыть им след и обложить его камнями, чтобы не сдуло ветром и не снесло потоками дождевой воды.