Без иллюзий

Как всегда, Михаил и в этот день рождения вышел проводить Виточку и Таню до метро, а потом вернулся домой, где Сережка с удовольствием сидел до поздна, пока вплотную не подходил час прекращения работы городского транспорта. Виделись братья очень редко, хорошо если трижды в году и, расставаясь, они уже давно не имели уверенности, что смогут увидеться живыми вновь. Еще не так давно они встречались за столом у именинника впятером. Старший брат, Михаил, собирал всех не только потому, что все кузены глубоко нравились ему, но и в память о всех их родителях, которые могли бы радоваться тому, что их дети все еще собираются вместе и дорожат своим общим родством и тем самым поддерживают угасающую семейную традицию. Следующий по старшинству, всего на двенадцать дней моложе Михаила, тоже Миша Горский, долгое время работал на трех работах в равной степени из любви к своей профессии инженера научного работника и из-за денег. На основной работе в своем закрытом институте он создавал теорию повышения точности акселерометров, в Московском институте электронных систем преподавал студентам дисциплины, которые следовало изучить его преемникам по основной работе, для души активно сотрудничал с журналом «Изобретатель», ибо сам был изобретателем до мозга костей. Этот Миша умер несколькими годами позже своего родного младшего брата Володи, появившегося на свет три года спустя после старшего. Володя кончил приборостроительный факультет Московского авиационного института, где нашел себе и жену. Братья любили друг друга до Володиной смерти. Он был отличным специалистом в своем деле и, как и Миша, стал кандидатом наук «без дураков». Однако главной его чертой и достижением было то, что он всю жизнь до конца был очень добрым человеком, в природе которого просто не находилось места ни для какого зла. Володя умер из-за проблем с сердцем, тогда как Миша от рака крови. Был ли грешен Володя в чем-нибудь еще кроме некоторой (но не абсолютной) любви к выпивке, Михаил не знал, но Володе было дано лишь чуть-чуть перешагнуть через шестидесятилетие. А вот в том, что Миша вообще не позволял себе грешить ни по женской части, ни по части выпивки, Михаил был уверен абсолютно. На Алешину порядочность во всех смыслах можно было положиться без риска ошибиться. Он все хотел делать совершенно безукоризненно. Например, он даже вполне искренне переживал, что свою диссертацию по акселерометрам он из-за секретности работы вынужден был защищать в закрытом режиме, когда на заседание ученого совета практически допускаются люди, лишь исключительно желательные соискателю степени. Зная, как часто этим злоупотребляют пустышки-карьеристы, Алеша пугался одной мысли о том, что его могут поставить на одну доску с таким балластом советской науки – сам он не страшился никаких оппонентов, зная, что его результатов не сможет опорочить никто. Через год после Володи скончался Марик, тоже из-за проблем с сердцем. Он, правда, был не Горским, а Нилендером, но они, то есть братья Горские встречались у Михаила с Мариком столько лет, что и он перестал быть для них неродным.

Двое оставшихся – самый старший и самый младший – приближались каждый к своей последней черте, радуясь, что все еще держат друг друга в поле зрения, могут почти без слов одновременно вспомнить то, что вместе прошли на этом свете, и испытать при этом такое чувство единения, какого не могут знать люди, не причастные к испытанному в общем прошлом – это удел уцелевших в боях комбатантов, да путешественников, уходивших в дальнюю даль, из которой не просто вернуться.

После них регулярное общение между их потомками уже начисто исключалось. Мишина Аня, Кирилл другого Миши, Сережин Филя и Володина Анюта, Марикова Алена уже почти никогда друг с другом не встречались – их могло соединить на весьма короткое время разве что участие в чьих-то похоронах. А дальше и того меньше. Дети их детей уже и слышать не слышали о каких-то там еще на одну ступень родства отдалившихся родственниках.

Родство, по-видимому, исчерпывало себя на уровне троюродности вообще, а уж в век смешения реального и виртуального мира – еще раньше. Дай Бог было общаться родным братьям и сестрам после того, как они заведут собственные семьи.

Михаил с детьми своей дочери Ани виделся от двух до четырех раз в году. Сама Аня без детей бывала у них еще несколько раз. Это было напрямую связано с ее последним, третьим браком. В первом обошлось без детей. Муж был ее ровесником. Он окончил журфак МГУ, в то время как она философский. Был период, еще до свадьбы, когда он отошел от Ани, затем вернулся, женился, но Михаил полагал, что ему это отольется – и действительно отлилось. На какой-то философской конференции, проходившей в Подмосковье, она познакомилась с парнем, с которым почти тотчас начался бурный роман. Аня об этом не сообщала, пока не ушла от первого мужа совсем.