Без иллюзий

Прибыв из Романовки к началу маршрута, они застали низкую воду, едва позволявшую непрерывно двигаться по главной струе, да и то с неизбежными продирами оболочек. Пошли дожди и залили все Витимское плоскогорье, а уж с него-то, либо скального, либо сплошь покрытого мерзлотными грунтами, во»ды без задержки сливались в ручьи и речные пади, на глазах поднимая уровень рек. Сплав стал интересней и веселей, а кое-где он уже выглядел даже пугающе. На последнем участке маршрута после того, как Ципа сшиблась с Витимом у острой высокой скалы, которая осталась в памяти Михаила вздыбленным гребнем гигантского динозавра, они вдруг выскочили уже на очень широкую воду, где стесняющие реку хребты заметно отодвигались друг от друга. В предпоследний день сплава они остановились у стоявшего на якорях каравана моторных судов поговорить с экипажем. Выяснилось, что они стоят в ожидании спада уровня Витима – паводок был такой резкий, вода перла с такой скоростью и силой, что благополучно пройти нижние пороги, особенно знаменитый Парам, нечего было и думать. Получив от речников в подарок ногу лося и отдарившись консервами, они продолжили сплав и остановились на ночлег, зайдя немного вверх по притоку Витима Нижней Джилинде. Там на высоком берегу стояла хорошая тайга, и они быстро нашли подходящее место для бивака. Михаил проснулся очень рано, но почувствовал, что больше не заснет. Он тихо выбрался из палатки, чтобы не потревожить Марину. Коля спал крепко – его было трудно разбудить. Сумерки быстро отступали. Михаил взял ружье, спиннинг и столкнул байдарку на воду. Отойдя на несколько десятков метров от берега, Михаил взялся за спиннинг и начал блеснить. Уже после третьего заброса блесна за что-то крепко зацепилась. Михаил подгреб к месту зацепа и заглянул с борта вниз. То, что он там увидел, врезалось в его память на всю жизнь. Глубоко под ним сквозь удивительно прозрачную воду стояли довольно рослые деревья с зеленой листвой. Над верхушками самых высоких из них было по три метра воды, а от земли до поверхности, пожалуй, побольше десятка. Михаил никогда не думал, что может наяву увидеть что-то подобное картине, созданной сказкой Шарля Перо «Спящая красавица», где все жители королевства заснули на сто лет, но сейчас ему вспомнилась именно эта сказка – настолько находящееся внизу под водой не подходило для ведения нормальной активной жизни, будто там действительно все погрузилось в глубокий сон. Только не было там ни придворных, ни слуг, ни поваров. И даже листики на ветках деревьев почти не колыхались. Прибывающая вода Джилинды упиралась в воды поднявшегося Витима как в плотину и застывала на месте. Только здесь Михаил до конца убедился в том, какой фантастической силы и высоты могут достигать летние дождевые паводки в зоне распространения вечной мерзлоты. Это ведь было не весеннее половодье, когда максимальный подъем уровня вод вызывается быстрым таянием колоссального запаса зимнего снега, а всего лишь короткая дождевая сессия, не располагающая такими грандиозными водными ресурсами, как вешние половодья. И все же здесь они были соизмеримы и первенствовал по подъему уровней то один, то другой, Случайно ли, но несколько раньше в том же походе на бурной многоводной Ципе, не уступавшей по мощи Витиму, Михаила с Мариной поразил еще один невиданный феномен. Это была радуга, возникшая при них в полутора-двух десятках метрах у скального мыска, мимо которого они проносились со скоростью около двадцати километров в час. Никогда ни во сне, ни наяву радугу нельзя было представить себе иначе, чем исполинской многоцветной дугой, уходящей высоко в небо из оснований на земле, которых обычно даже не видно, настолько они отдалены от наблюдателей, а тут – вот оно – место рождения сказочного исполина, свершившегося на их глазах, едва унялся сильный дождь и мысок высветился на солнце! Того, что они увидели тогда на Ципе, Михаил не встречал больше нигде. Как нигде не заставал больше такого зрелища, которое дано было увидеть ему в иллюминатор маленького «Ан-2» при перелете из Багдарина в Читу над все тем же отнюдь не плоским, а очень даже рельефным Витимским плоскогорьем. Самолет шел на высоте порядка тысячи метров над скалами, приближаясь к перевалу, около которого, правда, чуть позже, казалось, что ему не хватит сил перескочить через седловину. Но пока еще дно воздушного океана находилось далеко, и тут стало видно, что в трех разных местах, находящихся на расстоянии пары-тройки километров друг от друга, перекинулись над долинами сразу три радужных дуги. Едва ли не больше, чем их числу, Михаил поразился их скромным размахам. Вместо обычных километров, разделяющих основания дуг друг от друга, здесь, видимо, были только сотни метров. Соответственно и высота, на которую поднимались эти символы благих предзнаменований, была очень много ниже высоты, на которой над данной местностью летел самолет. Сразу столько всего было необычным при виде этих радуг, что Михаил не вдруг собрался с мыслями, чтобы перечислить все удивительное в наблюдаемом про себя: