Без иллюзий

Вот так, шаг за шагом ковалась несокрушимая репутация величайшего из полководцев. Сомнения в его величии уже явно следовало считать государственной изменой. Ибо Жуков был везде, а там, где появлялся Жуков, достигалась победа. В этой атмосфере безудержного восхваления не то что «вякать», но даже и думать о том, все ли так славно было в итоговой биографии «величайшего гениального стратега», как о том в голос кричат записные патриоты на каждом шагу, было опасно. Настоящему гражданину и патриоту своей великой Родины стало просто не к лицу думать иначе, чем в согласии с официальной версией, уже десятки лет внушаемой обывателям. И в отступлениях, и в наступлениях этот гений военного дела терял минимум в три с половиной раза больше солдат, чем немецкий противник – в том числе и тогда, когда Жуков обладал многократным преимуществом над врагом в артиллерии, танках, самолетах и боеприпасах, как было, например, во время Берлинской операции. Нет, право слово, было бы незаслуженным подарком маршалу Жукову присоединиться к хору его односторонних восхвалителей и почитателей. Раз уж они хвалят своего кумира, не находя ни в нем, ни в его репутации ни малейших изъянов, то пусть и хвалят ЗА ВСЕ, за ВСЮ его развернутую деятельность.

А если так им будет неудобно или неловко интерпретировать факты, которые не вяжутся с каноническим образом исполина целиком из нержавеющей стали, с несокрушимой волей без страха и упрека, что ж, пусть проходят мимо неприятных фактов, а мы не будем.

Жуков много сделал для страны, это так. Только вот чего больше – хорошего или плохого, полезного или вредного для армии и для страны? У него были огромные возможности развернуться – действительно как ни у какого другого маршала и полководца. А что выходило? Затяжная, кошмарно изнурительная война вместо разгрома врага в первом же приграничном сражении. Везде соотношение наших и немецких людских потерь в среднем около пяти к одному (только на Халхинголе у Жукова получилось наоборот – там наши потери к японским составляли один к трем). Везде, где командовал лично Жуков во время Отечественной войны, преобладали лобовые атаки пехоты на пулеметы вместо маневренной борьбы техникой, огнем и людьми. И не надо защищать Жукова тем доводом, будто в первые два года войны войскам ничего не хватало – оттого и затыкали все дыры людьми. Воевать стало нечем по Жуковской вине – весь арсенал почти даром достался противнику или был им истреблен. И если Советский Союз выстоял и победил Германию, то не благодаря военному гению Жукова, а вопреки тому, что он делал, потому что его воля и ум прежде всего порождали горы трупов своих людей против скромных холмов трупов противника. Выходит, это главное мерило величия «нашего лучшего» полководца – сколько он положил своих, а не чужих? В саморекламе Жуков достиг действительно феноменальных результатов, в оттирании конкурентов от их достижений – тоже, фальсифицируя историю под гром оваций, аплодисментов и панегириков в свой адрес. Этому надо было положить конец, дабы не питать потомков отравленной пищей. Жуковские поклонники кричат, что они свидетели! Отчасти – да. Но и мы свидетели и современники войны. Это к нам, в наши семьи, не вернулись миллионы фронтовиков – отцов, дедов, дядей – и десятки миллионов других невоенных людей, которые погибли в войне и из-за войны. У нас тоже есть право голоса, а уж у Истины – тем более.

А для того, чтобы показать, что Михаил в своих представлениях о Жукове, его действительных поступках и исторической роли не одинок, Михаилу помогли реально воспоминания, реальные свидетельства современников самого известного советского маршала Жукова, к тому же совершенно компетентных в вопросах вооруженной борьбы с фашистским воинством. Они изложили своë виденье фактов по телевидению.

Первый из этих свидетелей – генерал авиации Попков, Дважды Герой Советского Союза, в некотором смысле прообраз главного героя известного и удачного художественного фильма «В бой идут одни старики» комэска Титаренко.