Без иллюзий

Личное «знакомство» тогда еще простого офицера и будущего генерала Попкова произошло тогда, когда он воевал в воздухе на Сталинградском фронте. Обстановка на фронте, как на земле, так и в воздухе, в 1942 году была адова. Немцы господствовали в небе как за счет того что наших в небе было мало, а их много, так и за счет того, что туда были специально направлены подразделения, состоявшие из гитлеровских летчиков – асов. Лично у Попкова на тот момент на боевом счету было шесть сбитых немецких самолетов. Это не помешало Жукову вызвать Попкова и ряд других успешно проявивших себя в боевом деле пилотов для гнуснейшего разноса. Прежде всего представитель ставки Верховного главнокомандующего Сталина и его заместитель Жуков обвинил их в трусости, что было для них прямым незаслуженным оскорблением. А чтобы у них не возникло желания протестовать, Жуков тут же заставил их присутствовать при расстреле ряда офицеров, обвиненных в невыполнении приказа «стоять насмерть». После этой показательной казни Жуков добавил живым офицерам еще один «стимул» для боевой активности военных летчиков: приказал НЕ ЗАПИСЫВАТЬ сбитые ими немецкие самолеты на их боевой счет. Более низкую подлость трудно себе вообразить.

Много лет спустя после войны Попков, глядя прямо в глаза «великому маршалу», спросил Жукова, как же он позволил себе такое, и Жуков ответил: «В тот момент я не видел другого решения». И это была правда. Он вообще ни в какой момент своей военной карьеры не находил иного решения кроме сдобренных матом угроз расстрела или разжалования в угоду своему сверхраздутому убеждению в собственной храбрости и мудрости, не говоря уже о бесконечном честолюбии.

И об этом очень ясно говорит другой свидетель – Екатерина Катукова, медицинская сестра и боевая подруга, а затем и жена первого гвардейца в Советском Союзе Дважды Героя Советского Союза маршала бронетанковых войск Катукова. Екатерина Катукова практически всю войну была неразлучна с генералом Катуковым.

Во время операции советских войск по захвату Берлина в апреле 1945 года танковая армия Катукова входила в состав войск Первого Украинского фронта маршала Конева, которая должна была зайти во фланг и тыл немецкой группировки в районе Берлина, чтобы обеспечить окружение города. В канун решающей операции Катукову позвонил лично маршал Жуков: «Катуков, сделай так, чтобы Конев не смог быстро продвигаться», на что сразу понявший в чем суть дела – чтобы Жуков мог стать единственным полководцем, взявшим Берлин и соответственно присвоил себе все победные лавры – Катуков без промедления ответил: «Вы, товарищ маршал, и Конев тоже маршал. Вот и решайте кому, что и как делать между собой». – «Ах ты, мать-перемать, – тут же услышал Катуков, – да знаешь, что я с тобой сделаю? Все звезды с тебя поснимаю, мать-перемать!…» – на что последовал ответ Катукова: «Не вы мне звезды давали, не вам их и снимать!»

В итоге операция войск Конева, располагавшего куда меньшей численностью и средствами усиления в сравнении с Первым Белорусским фронтом под командованием Жукова, принесла гораздо более серьезный результат и была проведена Коневым с большими, но всë-таки вдвое меньшими потерями в сравнении с войсками Жукова, который, начиная со штурма Зесловских высот, положил за шестнадцать дней до окончательного взятия Берлина 108 тысяч человек, побуждая свои войска к победе во чтобы то ни стало к празднику Первого мая, но войска сломили немецкую оборону только второго мая.

Вот так, даже в своей последней заключительной операции во Второй Мировой войне Жуков к желанной дате готов был класть в могилу сколько угодно своих солдат, лишь бы никто другой не смог бы претендовать на победные лавры. Свои потери не заботили его всерьез никогда.