Без объявления войны

Сколько тогда погибло солдат коалиции, так и осталось неизвестным, называли числа и тысяча, и две, но лично Аристарх считал, что потери составили свыше трёх тысяч солдат.

…Он отложил тяжёлое кайло в сторону и уселся прямо на камни.

Хотел ли он что-нибудь изменить? Да, пожалуй.

Теперь, если бы можно было сделать выбор стороны ещё раз, генерал присоединился бы к диктатору. Прошло уже четверть века с тех пор, как Аристарха приговорили к изгнанию, но до него доходили вести о ситуации в стране. И Морозов видел, что диктатор Ярослав не отступил от своих планов — строились новые города и дороги, укреплялась армия, а главное, народ признал диктатора хорошим правителем.

Ярослав считал Рарден своим домом и всячески обустраивал и облагораживал его.

Превеликий Сотер! Его даже нельзя было назвать кровавым деспотом — в стране до сих пор были оппозиционные газеты, не свирепствовали ни полиция, ни Тайная канцелярия… Даже смертная казнь и то была отменена!

Но тогда, в далёком 81-м, Аристарх, попав в плен, не мог поступить иначе. Ему предлагали перейти на службу в Революционные войска, даже враги уважали его за честность ведения войны. В отличие от многих, даже очень хороших командиров, Морозов не вёл войну на истребление врага и не совершал преступлений. Он был одним из немногих, по-прежнему чтивших древний рыцарский Кодекс.

Поэтому Аристарх и не перешёл на службу к диктатору, а предпочёл почётную ссылку.

«Сторону выбирают, а выбрав, не предают», — так гласил один из главных принципов Кодекса.

Морозов не предал, и теперь он каждый день приходил на этот рудник, словно бы расплачиваясь за свою когда-то сохранённую жизнь и свободу.

Мысли бывшего генерала прервало негромкое покашливание рядом. Оторвав взгляд от недальних сопок, поросших густым хвойным лесом, Аристарх повернул голову вправо.

Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, там стоял Семён — молодой рядовой-охранник, на котором и уставная форма-то толком ещё не обмялась.

— Аристарх Борисович, вас начальник лагеря к себе приглашает, — произнёс он.

Приглашает, а не вызывает — у начальника лагеря не было власти распоряжаться над человеком, сосланным по личному приказу диктатора.

— Хорошо, веди меня к нему. — Морозов бодро поднялся и пошёл вслед за Семёном.

* * *

В доме начальника лагеря Аристарх бывал уже не раз — предыдущий был неплохо с ним знаком, и порой они подолгу беседовали вечерами за бутылочкой домашней настойки, делать которую прежний начальник был великий мастак.

С новым же Морозов был не особо близко знаком, поэтому причин вызова к себе не понимал.

У двери небольшого деревянного домика Семён остановился.

— Ну, всё, Аристарх Борисович, дальше сами, а мне идти надо.

Спокойно пожав плечами, Морозов толкнул входную дверь, миновал небольшую прихожую и, постучав, открыл дверь в кабинет начальника лагеря:

— Звали, Василь Петрович?

— Да, проходи, присаживайся, Аристарх Борисыч.

Генерал отметил, что лейтенант весь исходит потом, хотя сегодня и не слишком жарко, а взгляд его странно бегает. Скорее всего причиной этого служили двое людей, сидящих на широкой скамье у стены.

Один из них был крупный священник, в чёрном монашеском одеянии и с большим стальным крестом на груди, а второй — небольшой сухонький старичок лет семидесяти, в гражданском мундире высокого ранга.

— Вот, Аристарх Борисович, господа хотят поговорить с тобой.

Морозов повернулся к монаху и старику и вежливо произнёс:

— Внимательно слушаю вас. О чём вы хотели бы побеседовать? Извините, что не знаю ваших имён…

— Меня зовут Осип Валерьевич Шеин, а это — отец Пётр, — сказал старик. — И мы хотели бы попросить вас, Аристарх, о помощи.

— А… какого рода? — недоумённо спросил Аристарх.

Чем он мог помочь довольно небедным, судя по одежде, людям — было непонятно. Разве что они хотели, чтобы он что-то рассказал о своём прошлом?..

— В самое ближайшее время в Рарден, и конкретно на наш остров, вторгнутся войска Империи Ниарон. Порядка девяти часов назад в море произошли первые боестолкновения…

Морозов слушал и чувствовал, как холод пробирает его тело.

Война.

Война снова дохнула ему в лицо своим ледяным, смрадным дыханием.

— …а сегодня утром, — неумолимо продолжал Осип, — четыре дракона атаковали столичный форт. В ходе боя погибли все высшие командиры на Монероне. Как старший по званию, командование на себя принял мастер Евстафий. Но у него, как и у других оставшихся в живых офицеров, нет опыта и навыков командования крупными войсковыми подразделениями. Поэтому, — проговорил Осип и посмотрел в глаза Аристарху, — я и вспомнил о вас.

Бургомистр достал из-за пазухи свиток, скреплённый большой сургучной печатью.

— Обсудив все варианты, — Осип и священник медленно поднялись со скамьи, — мы, Временный Военный Совет Монерона, решили…

Морозов непроизвольно тоже встал.

— …учитывая ваши заслуги, опыт и репутацию, предложить вам, Аристарху, сыну Бориса из рода Морозовых, взять командование островной обороной на себя, — бургомистр тяжело ронял слова, словно капли расплавленного свинца.