Без объявления войны

— Ваше мнение мне уже известно, — холодно сказал Морозов. — Давайте лучше перейдём к обсуждению вопросов, непосредственно связанных с постановкой под копьё новых солдат.

— Вот именно, что постановкой под копьё, — бросил Василий. — Где вы собираетесь взять столько оружия, чтобы вооружить всех этих зэгов? Ой, простите, солдат, — последние слова капитан выговорил с нескрываемой ехидцей.

— Ну, насколько мне известно, — усмехнулся генерал, — в любом мало-мальски крупном городе Рардена на всякий случай имеется резервный арсенал. И, как я знаю, после революции эти склады никто не расформировывал. Да, конечно, оружие там не слишком хорошее, зато его достаточно.

— Знаете, генерал, — недоумённо проговорил Осип, — для человека, приговорённого к изгнанию, вы проявляете поразительную информированность…

— Земля слухами полнится, — вновь усмехнулся Аристарх. — Ладно, не будем отвлекаться. Считаю, что пора переходить непосредственно к действию. Лейтенант Симонов, — обратился Морозов к начальнику лагеря, — объявляйте общий сбор.

— Есть, ваше высокопревосходительство. — Симонов нехотя поднялся, отсалютовал Аристарху и пошёл к двери.

— Брат Аристарх, — обратился к генералу отец Пётр. — А почему бы не привлечь к сему богоугодному делу заключённых и других лагерей? Конечно, они не столь велики, как Синегорский, но ещё пару тысяч человек можно под копьё поставить.

— Отличная мысль, ваше преосвященство, — кивнул генерал. — Я и сам обдумывал её. У нас ещё три лагеря… — Аристарх задумался. — Хм, кому-то из вас придётся совершить две поездки.

— А почему бы не взять каждому по одному? — недоумённо спросил бургомистр.

— Да вы что! — улыбнулся Морозов. — Кто меня станет слушать с таким бредом-то? Не-ет, тут нужны люди с полномочиями…

— Аристарх Борисович… — в свою очередь улыбнулся Осип и укоризненно покачал головой. — Вы, право же, плохо думаете о наших умственных способностях. — Шеин полез за пазуху своего простенького дорожного камзола и достал ещё один свиток в кожаном футляре. — Мы готовились ко всякому.

С этими словами бургомистр протянул тубус Морозову.

Генерал откинул крышку, достал свиток и погрузился в чтение. Минуту спустя Аристарх поднял глаза и удивлённо произнёс:

— Вы точно знали, что я соглашусь?

— Иначе мы бы и не ехали, — ответил Осип.

* * *

Павел вместе с остальными зэгами в недоумении топтался на площадке перед домиком Хозяина. Даже общими усилиями не удалось найти внятную причину, какого демона их всех сорвали с работы средь бела дня. Перерыв уже был, эксцессов не происходило, а по графику — ещё четыре часа работы.

Тем не менее их всех согнали сюда, и вот уже добрую четверть часа двенадцать сотен зэгов (заключённых-горняков) стояли и ждали невесть чего.

Поморщившись, Павел оттянул натирающий шею металлический ошейник.

…Нет, всё-таки маги — порядочные уроды, это надо же было придумать такое западло! Вот ещё полвека назад из тюрем бежать было сложно, но можно. А теперь, с введением в обиход смерть-ошейников, — просто невозможно. И это при минимуме охраны, отсутствии стен… А зачем? Ведь есть же «замечательные» артефакты, которые при пересечении границы лагеря просто отрывают голову человеку водяным клинком или чем-то подобным.

Вот так-то — дёшево и сердито.

Конечно, оставалась ещё возможность перебить охрану и попытаться отключить внешний охранный контур с пульта управления, но для этого требовался или маг высокого уровня, или знание кодов блокировки…

В любом случае побег оставался чем-то из разряда ненаучной фантастики.

Между тем по толпе уже начали ходить нехорошие перетолки, из разряда «этот «шмяк» — неспроста» и «выведут сейчас нас, братва, в чисто поле…». Павел, правда, был абсолютно спокоен — а чего кипешить, если им, таким ценным кадрам, ничего не угрожает? Каторга — вещь для государства невероятно ценная, сколько труда всего-то за хавчик! Кое-кого заключение так вообще особо и не напрягало. Вот, например, те же орки — они у себя дома-то ели через раз и всякую дрянь, а тут хотя и еда тоже не фонтан, но зато сытная и трёхразовая.

Другой вопрос, что батрачить Павлу до конца этой гребаной жизни было, вообще-то, не в кайф. Безумно хотелось вернуться в родные места, в Приозёрные степи, дочку увидеть, отца обнять или, на худой конец, опять оказаться в армии. На войну, ларистанским демонам в пасть — сдохнуть хоть как мужик, а не загибаться на этом руднике!

Но нет же, у капитана Бондаря в графе «Приговор» значилось: «Пожизненная каторга, без права помилования».

Эта бесконечная серость, это беспросветное бытие настолько остохренело Павлу, что он порой даже задумывался о том, чтобы сделать шаг, всего лишь один шаг…

За границу лагеря.

И получить наконец долгожданный покой…