Без объявления войны

Хорошо тем, кто вообще не заморачивается собственным безрадостным существованием. Как вон, например, старые знакомцы ещё со свободной жизни Павла — Дарин и Утхаг. Сейчас эти два великовозрастных обалдуя азартно резались в «камень-вилы-бумага» на щелбаны. Треск стоял такой, что казалось, будто бы молотом дробят камни, а им хоть бы хны — черепушки что у дварфа, что у орка были будь здоров, не каждый болт пробьёт.

Между тем по рядам зэгов прокатилось оживление. Из своей скромной юдоли соизволил выгрестись его благородие начлагеря. Причём в сопровождении весьма колоритной компании — старик, поп и генерал Морозов. Генералом его тут все называли чисто по привычке — на самом деле он был таким же осуждённым, как и они. Только на более привилегированном положении — каторга Аристарху Борисовичу была заменена на пожизненное изгнание. Но упрямый генерал каждый день приходил в лагерь из своей избушки в лесу и вкалывал как проклятый.

Павел такой поступок уважал, хотя и не мог понять до конца — ему, сыну простого крестьянина, такие понятия, как офицерская и дворянская честь, казались пустым звуком.

…Начлагеря тем временем начал переговариваться с сопровождающими. О чём шёл разговор, Бондарю было не слышно, но его благородие был чем-то явно недоволен. А потом вообще махнул рукой и отошёл в сторону.

И тут, удивив всех собравшихся зэгов, вперёд выступил генерал Морозов.

— Здравствуйте, бойцы! — зычно произнёс Аристарх.

Толпа, состоящая на девять десятых из бывших солдат, ошеломлённо рявкнула:

— Здрав желаем, ваше высокпревосходство!

Рефлексы оказались очень въедливы — обычно к зэгам обращались «граждане заключённые», но, услышав знакомое приветствие со знакомыми интонациями, бывшие солдаты ответили так, как их и учили когда-то.

Хотя применим ли термин «бывшие» по отношению к солдатам?..

— Многие из вас сейчас задаются вопросом, какого демона вас здесь всех собрали…

Павел, как и большинство зэгов, был готов подписаться под каждым словом генерала.

— …и почему сейчас говорю я, а не его благородие лейтенант Симонов. Отвечу. Я здесь для того, чтобы сообщить вам новости чрезвычайной важности.

Толпа навострила уши.

— Сегодня утром, без объявления войны, Империя Ниарон атаковала наши патрульные корабли. Также был совершён авианалет на форт Южно-Монеронска. Совершенно точно известно, что готовится массированное вторжение войск ниаронцев на территорию Приморья. Удару также, вероятно, подвергнется и наш остров. В связи с тем, что всё высшее командование островной армией оказалось полностью уничтожено, мне было предложено возглавить все войска Монерона, дабы отразить вражеский десант…

Бывшие солдаты КК безмолвно слушали генерала — что бы ни случилось со страной, Рарден оставался для них Родиной. Гражданская война — это дело внутреннее, а внешняя угроза всегда однозначна.

— Солдат на острове раз в шесть меньше, чем ожидаемого десанта, и я в первую очередь вспомнил о вас, бойцы. В столице сейчас творится непонятно что, помощи с материка ждать не стоит, и рассчитывать можно только на собственные силы. Монеронский край объявил о своём праве на широкую автономию в рамках империи, и в связи с этим у нас появились новые, чрезвычайные права. Мы… готовы предоставить вам сокращение сроков и помилование в обмен на вступление в ряды монеронского ополчения.

— Хотя я и не должен вам ничего обещать, — внезапно прорычал генерал. — Наша Родина в опасности, и сейчас не время отсиживаться в стороне! Да, много лет назад мы воевали против этого режима, но мы воевали за свою страну! И сейчас вновь приходит время надеть доспехи и взять в руки мечи, чтобы защитить своё Отечество! Диктатор Ярослав оказался не деспотом, он стал хорошим правителем для страны. Я… мы все сделали ошибку, пойдя тогда против него. Но теперь у нас есть шанс расплатиться и кровью искупить свою вину! И я спрашиваю вас — вы со мной? Как вы хотите умереть? Как цепные псы — от старости и немощи? Или как лесные волки — в бою, насмерть схватившись со своим врагом? Вы со мной? ВЫ СО МНОЙ?

— Да… — прошептал Павел, и его кулаки крепко сжались.

— Да, — это слово подхватила вся толпа.

— Да!

Вот оно! Вот это желание, потаённое и запретное, ещё час назад абсолютно недоступное. Но теперь…

Теперь генерал сумел подобрать нужные слова, наверное, потому, что думал и жил теми же мыслями, что и простые заключённые.

Он был таким же, как и они.

— Да!!! — заорал огромного роста светловолосый здоровяк в первом ряду. — Мы с тобой!!! Веди нас, генерал!!!

Он сорвал с головы и с размаху швырнул о землю форменную полосатую шапочку. Здоровяк отсалютовал генералу — крепко сжатый кулак по-уставному ударил рядом с сердцем. Неизвестный заключённый, нет, теперь уже солдат, опустился на одно колено и склонил голову.

Его примеру последовали и остальные.

Все двенадцать сотен человек. И даже настоящие уголовники не решились выделиться из толпы.

Аристарх Морозов стоял, прижав руку к груди в ответном салюте. Впервые за очень, очень долгое время он был по-настоящему счастлив.