Без объявления войны

— В армию рвётся, ворога бить? — усмехнулся Морозов. — Как же, как же, сталкивались — «юноша бледный, со взором горящим»… Дома решили закрыть и обезопасить чадо?

— Да нет, — ответил Осип, — этого так просто не удержишь. Сбежит ещё, шельмец, и будет токмо хуже… Я вот что подумал: а что если его к «бывшим» в отряд засунуть? Народ там серьёзный, тёртый — и пыл ему поумерят, и, ежели что, премудростям воинским научат. Ну, или просто не выдержит муштры и подготовки, домой вернётся — тоже вариант неплохой. Ну как, поможете мне, Аристарх Борисович?

— Да, в принципе, ничего сложного нет. Только вот что, прикрепим не только вашего внука, но и ещё молодёжь — нужно, нужно от ветеранов опыт перенимать. А то солдаты из регулярных, и ополченцы кто постарше, к бывшим зэгам относятся всё же настороженно. Поэтому-то я и не прикрепляю «бывших» к ним в качестве командиров, а вот с теми, кто помоложе, можно и попробовать. Я о чём-то таком думал уже… Думаю, завтра же и начнём.

Глава 5

Остров Монерон, Южно-Монеронск,

6 июня 1607 г. от Р. С., 3:12

Андрей Митрохин, сын гильдейского купца Олега Митрохина, проснулся от лёгкого скрипа двери.

Всё ещё притворяясь сонным, он перевернулся на другой бок, безвольно свесив руку с кровати, одновременно нащупывая закреплённые под ней метательные звёзды.

— Спокойно, Младший. Это я.

Андрей расслабился, но всё же, спрятав пару звёзд в руке, быстро сел в кровати.

На пороге его комнаты стоял отец, одетый в свободный чёрный костюм, а из-за его правого плеча торчала сабельная рукоятка.

— Выжидать дальше бесполезно, нужно действовать, — произнёс Олег.

— Да, Старший. — Андрей быстро вскочил с постели, достал из-под подушки короткий кинжал и подцепил клинком половицу, открывая тайник со снаряжением.

* * *

Установка дальнего магического обнаружения воздушных объектов и колдовской активности, в просторечии — радар, не была размещена в форте крайцентра. Увы, но для неё в крепости элементарно не нашлось места — что поделать, артефакт был достаточно громоздкий, и воткнуть его в старый форт попросту не получилось. Легионный лагерь тоже не слишком подходил для этой цели, а размещать радар в городе было просто форменным безумством. Для стабильной работы артефакта требовался минимальный естественный магический фон, а в Южном было немало источников бытовой магии, способствующих возникновению помех.

Это не говоря уже о том, что людям под длительное облучение магическими волнами попадать категорически не рекомендовалось, из-за риска развития весьма паршивых заболеваний.

Так что установку наблюдения за воздушным пространством поставили на господствующей над городом высоте — Лысой горе. Правда, не на самой вершине, а на обширном выступе, расположенном примерно на середине сопки.

Но на этом проблемы со злополучным радаром не окончились. Видимо, ещё на заводе, при сборке, был допущен какой-то принципиально неустранимый дефект, заставляющий яростно материться техников-наладчиков, вынужденных постоянно заниматься ремонтом установки. Именно благодаря такому ремонту атака ниаронских драконов и оказалась столь удачной.

За прошедшие четыре дня ситуация кардинально не изменилась — Морозов ругался, техники матерились, и только радар стоял мирно и спокойно… и, естественно, не работал. Но уже к послезавтрашнему дню наладчики пообещали секунд-генералу ввести в строй «это магтехническое издевательство над простыми людьми».

Оповещённая о случившемся в Синегорском лагере инциденте охрана радара бдила, стойко неся тяготы своей нелёгкой службы.

То есть треть охраны спала, треть резалась в кости, и только самая ответственная треть несла дозорную службу. Такое откровенно наплевательское отношение к несению службы была вызвано тем, что командир сего маленького гарнизона был сослан в эту «несусветную дыру на краю мира» (по его собственным словам) за хронические приступы запоя в крайне острой форме, так что большую часть времени на свои обязанности ему было откровенно начхать. То, что этот лейтенант ещё до сих пор не вылетел со службы со скоростью выпущенного болта, нельзя было объяснить иначе как наличием у него «длинной и мохнатой руки» где-то среди начальства.

Охранный гарнизон наполовину состоял из таких же ссыльных за какие-то некритические провинности и очень быстро выработал собственный график несения службы. Командир на «симпозиуме» (большая часть времени) — служба сводится к чисто номинальной, командир «вернулся» (время от времени) — служба активизируется до показательно-бессмысленного состояния, проходит время — цикл повторяется.

Почти полное отсутствие проверок на практически постоянно простаивающем без дела объекте чудовищно разложило дисциплину, сделав этот процесс почти неконтролируемым. Формально не входящая в юрисдикцию линейных и гарнизонных войск охрана радара оказалась предоставлена самой себе, так что все приказы по усилению бдительности в большинстве своём успешно прошли мимо этого маленького, но гордого подразделения.