Без памяти

Сбавив темп, я трусцой бегу на подземную парковку. Жжение разрастается теплой молочной рекой, которая набирает температуру. Я придерживаю место, куда попал снайпер, и отмечаю, что пуля прошла насквозь. Из раны льется кровь, а из-за того, что я все еще на ногах, она бежит очень быстро. Надавливаю на рану и чуть ли не взвываю от острой боли, которая пульсирует во всей правой стороне тела. Дыхание сбилось, я дышу отрывисто. Мне кажется, что еще чуть-чуть, и мне не хватит воздуха, чтобы вздохнуть. Меняю бег на быструю ходьбу. Ноги становятся ватными и немеют. Дохожу до столба, за которым находятся вход в издательство и лифт, и стараюсь перевести дух. В глазах темнеет, появляются какие-то мошки, но я двигаюсь дальше.

Захожу в лифт и прислоняюсь спиной к холодной стенке. Оглядываю свою рану, которая изрядно кровит, даже чересчур для сквозной пули. У ног уже натекла вязкая багровая лужица. Она небольшая, но я вроде вижу в ней свое отражение. И вновь боль прожигает все тело, а я слегка подергиваюсь от покалываний.

Как только лифт прибывает на нужный мне этаж, я медленно выхожу, держась рукой за металлическую стенку. Девушки на ресепшене смотрят на меня с удивлением и ужасом, а потом начинают вопить.

– Да заткнитесь вы, блядь!

Голова раскалывается, мне едва вообще хватает сил держаться на ногах. Во рту сухо, как в пустыне, щиплет нёбо, язык онемел. Я медленно шагаю в кабинет Барри Уокера, оставляя за собой кровавый след, как будто пытаюсь собственной кровью заманить жертву. Я уже ничего не слышу, голова кружится. Остановившись в узком коридоре, стараюсь выровнять дыхание, насколько это возможно. Мысленно приказываю себе: вдох-выдох, вдох-выдох.

И никто, никто из этих ублюдков не подойдет, потому что боится. Все эти ссыкуны опасаются за свою шкуру. Они лишь способны делать фотографии и выкладывать их в соцсети. Это ведь гораздо проще, чем проявлять милосердие и сострадание, предлагать помощь.

Впрочем, о чем это я? Я точно такой же, как и они, – ублюдок, думающий только о себе. Но я четко вижу один нюанс, который различает нас. Я, по крайней мере, пытаюсь измениться, а они – нет.

Набираю побольше воздуха в легкие, стискиваю зубы и продолжаю свой медленный путь к Барри. Как только добираюсь до его кабинета, дергаю ручку, и дверь мне поддается. Барри оглядывает меня и поспешно вскакивает с кресла.

– Майкл, что случилось?!

– Вызывай «Скорую», – говорю ему сдавленным голосом, чувствуя, как силы покидают меня.

Барри берет телефон и набирает номер, а я тем временем сажусь на диван и во весь голос вою от боли. Запрокидываю голову назад, чувствуя, что вот-вот отключусь.

– Эй! – тормошит меня Барри за плечи. – Майкл, не отключайся!

Но через секунду я все же теряю сознание.

Глава 17

Она

– Куда собралась?

Передо мной, сложив руки на груди, стоит Ларри и сверлит меня своими свинячьими глазками. На нем сегодня футболка и джинсы – такой неформальный стиль одежды, чтобы привлекать меньше внимания.

– Мне нужно в магазин. Поехали.

Его суровый взгляд сменяется любопытством, и он тотчас же с непониманием говорит:

– Джек запретил тебе выходить из дома.

– Я его предупредила, что хочу развеяться. И ты меня будешь сопровождать.

В конце для большей правдоподобности добавляю лучезарную улыбку.

Пока Джек на работе, меня оберегает этот громила Ларри, который не очень-то доверяет мне. Еще какое-то время мы смотрим друг на друга, а потом он вытаскивает телефон и набирает чей-то номер.

– Алло, шеф?

Он позвонил Джеку. Ну конечно! Кто бы сомневался!

– Да, да… Тут это, такое дело…

Демонстративно закатываю глаза, надеясь, что он получит по заслугам, когда узнает, что я его не обманываю и в самом деле спрашивала разрешения у мужа куда-нибудь съездить. «Боже, докатилась! Спрашиваю разрешения у собственного мужа выйти из дома. Но с учетом того, что произошло за эти полторы недели и что я узнала, мне нужно сменить обстановку, иначе я слечу кукушкой», – размышляю про себя и жду, когда Ларри наговорится с Джеком.

– Да-да, понял, – говорит Ларри и окидывает меня взглядом.

На мне сегодня футболка, спортивные штаны и кеды. Погода за окном позволяет сбросить с себя теплую куртку и надеть что-то легкое, летнее. Я поджимаю губы, словно наказанная дочурка, ожидающая решения своего грозного папочки.

Наконец здоровяк кладет трубку и говорит:

– Ну поехали!

Выдав ехидную улыбку, прохожу мимо него к двери и выхожу на улицу.

Мое сердце трепещет от чистого свежего воздуха, теплых солнечных лучей и щебетания птиц. Я вдыхаю полной грудью, наслаждаясь прохладой и ароматом свежескошенной травы – ранним утром один из рабочих подровнял нам газон.

Ларри закрывает дверь, и я слышу, как пищит система защиты. И в этот момент в моей голове вновь возникают грустные мысли, которые тяготят разум. Я до сих пор не могу понять, как Майклу удалось пробраться в дом, обойдя систему охраны. Более того – как ему удалось так быстро скрыться и остаться незамеченным.

Пока я размышляю, Ларри открывает передо мной дверь автомобиля, и я сажусь на заднее сиденье. Он усаживается вперед и спрашивает:

– Куда едем?