Без памяти

Впереди стоят две точно такие же машины, как у нас, а возле них – четыре человека. Двое одеты так же, как Майкл, а еще двое – в костюмы. Шон останавливается, и Майкл резко командует:

– Вылезай из машины.

Я повинуюсь, отстегиваю ремень и выхожу на трассу. Холодный ветер обжигает мое заплаканное лицо. Я пытаюсь как можно больше воздуха набрать в легкие. Ветер успокаивает меня, но отдышаться я не успеваю – люди сразу же подбегают к нам. Не теряя время, я смотрю на то, как из машины выползает Шон. Из плеча у него хлещет кровь, заливая накачанную руку багровой кровью.

– Давай пошли, – говорит Майкл.

– Нет, – отрицательно качает головой Шон и морщится, оголяя белый ряд зубов. – Действуем по третьему плану.

– Шон! Это приказ! – повышенным тоном требует Майкл.

– Да, Майкл, это приказ.

Его слова заглушают выстрелы. Люди Майкла (или кто они вообще) стоят в растерянности, не зная, что делать дальше.

– Действуем по третьему плану. Мы их задержим.

– Нет, Шон, я не брошу тебя, – возражает Майкл. Он всегда был таким упрямцем.

– ЭТО ПРИКАЗ! – из последних сил кричит Шон. – Выполняй!

Они смотрят друг на друга, словно прощаясь. Майкл крепко пожимает Шону правую руку и прижимает его к себе. Я не могу скрыть слез. Но кое-как сдерживаюсь и жду дальнейших указаний от Майкла.

– Береги ее, – говорит Шон своему товарищу, и тот молча кивает.

Майкл протягивает мне руку, и мы бежим к другой машине. Я усаживаюсь на переднее сиденье, не зная, куда поставить ноги – под ними лежит тяжелая сумка с различными боеприпасами. Ловлю себя на мысли, что меня уже мало что удивит в моей жизни. Разве что пришельцы, которые появятся на нашем пути.

* * *

Захлопнув дверь машины, Майкл срывается с места. Я смотрю в зеркало заднего вида. Шон и их с Майклом люди встают стеной, преграждая путь летящей навстречу им машине. Слышится тяжелая оглушительная пальба.

Я вздыхаю. Теплая рука Майкла ложится мне на колени, и он тихо говорит:

– Не переживай. Все будет хорошо.

Я задыхаюсь от эмоций. Задыхаюсь от истерики. Мне больно дышать. Мои легкие как будто сковывает и режет колючая лоза. Я поджимаю губы и слышу:

– Все в порядке, успокойся, – убаюкивает он меня своим бархатным баритоном. – Через двадцать минут нас будет ждать вертолет. Мы скоро будем дома.

– Мне страшно, Майкл… – практически плача, признаюсь ему.

– Ш-ш-ш, – шепчет он. – Дома поплачешь. Сейчас нам нужно сохранять здравый рассудок.

Его слова – как бальзам на душу. «Майклу в сто раз сложнее, чем мне. Он руководит всей этой операцией, а я… сидя и ничего не делая, позволяю себе хныкать», – мысленно ругаю себя и медленно успокаиваюсь, беря с Майкла пример.

– С чего все началось? – дрожащим голосом спрашиваю у него, вглядываясь в свободную дорогу и закат впереди.

– Бен хотел меня подставить, поэтому мне пришлось сдать его полиции.

Голос Майкла продолжает меня успокаивать.

– Но почему?

– Почему пришлось сдать?

Он как будто старается меня развеселить, но я никак не могу выдавить даже слабую улыбку. Майкл замечает это и, отвернувшись, продолжает следить за дорогой.

– Нет, почему он хотел подставить тебя? Из-за наркотиков?

– Да, – ровно отвечает он. – Бен решился на крупную сделку и хотел, чтобы меня упекли за решетку, а не его. Но я узнал об этом плане раньше, чем он смог подготовиться. Это чистая зависть… К тому же в этом замешана моя бывшая жена.

– Что??!

– Да. Она всегда любила Бена. У них созрел целый план, как за мой счет получить все, о чем они мечтают. Вот только я просчитался…

Голос Майкла дрожит на последних словах. Я сглатываю тягучий ком, застрявший в горле.

– Я верил ей. Думал, что у нас все было по обоюдному согласию. Когда-то я любил ее, но потом она ушла. Она знала все мои дела от и до, потому что мне и в голову не приходило, что Клэр способна на такое.

Я хочу сказать Майклу о том, что у Бена, кажется, тоже была жена. Набравшись смелости, произношу:

– Когда я была в гостях у Беллы, подруги Бена, ее дети сказали мне, что их папу зовут Бен. То есть Джек.

Майкл меняется в лице. Оно становится суровее, а потом он ровным голосом говорит:

– Беллу зовут Клэр.

До меня доходит, как до самой высокой горы – медленно и постепенно. Внутри все сжимается в тугой узел.

– Это ужасно…

– Мне все равно, чего она там хотела. Мне лишь жалко детей, которых я считал своими. Я всегда думал, что они – мое исцеление. То, ради чего я должен жить и не скатываться туда, куда скатился Бен. Но я ошибался.

Его слова звучат как исповедь. Самая откровенная и, наверное, единственная. Мне кажется, что, если мы останемся живы, Майкл никогда в жизни больше не покажет свои слабости и не будет полностью откровенен, как сейчас. Я ничего не говорю, лишь молча кладу руку ему на плечо. Потому что мои слова излишни.

– Однако, прежде чем все это узнать, я встретил тебя. – Майкл поворачивается ко мне и смотрит мне в глаза самым добрым и нежным взглядом. – Я понял, что мое искупление – это ты. Что судьба дает мне то, что я должен оберегать. И я доведу начатое дело до конца.