Без права на жизнь

Так, а что отвечать сейчас? Откладываю дымящийся паяльник, снимаю бинокуляры, серьезно и строго смотрю в лицо рядового:

— Ком, если вас интересует главный вопрос ― знайте: я верю в Бога и Спасителя. Церковь посещаю в Сити, Евангелие читаю регулярно.

— Росс, но у нас есть своя военная церковь, возглавляемая сэром капелланом…

— Видите ли, Ком, у меня есть особые обстоятельства, заставляющие посещать именно храм в Сити, дабы не нарушать важные моральные устои и не вступать в противоречие с основополагающими принципами христианской религии.

Похоже, сработало. Рядовой завис, пытаясь обработать загруженный массив. Бинокуляры на голову, беру паяльник:

— Рядовой, у меня очень много важной работы. Кстати, если святому отцу понадобится что-либо отремонтировать, обращайтесь. Будет выполнено качественно и без очереди.

— Спасибо, Росс. Но я хотел бы…

— Ком, я сказал то, что мог сказать. У меня есть командир ― капитан Фрай. Полагаю, что любой вопрос сэр капеллан может решить с ним, как офицер с офицером. А зачем нам, рядовым, лезть в дела офицеров? Верно?

— Да, конечно. До свидания, Росс, храни вас бог.

— До свидания, Ком. Не забывайте про ремонт.

Рядовой ушел, а я стал напрягать интеллект, прикидывая, чем мне это может грозить. Посещение церковной службы? Бойцы взвода, по-моему, на это мероприятие ходят раз в неделю. Ничего, час выдержу, если что. Перекреститься? Справлюсь, главное, делать размеренно и на их манер, ни в коем случае не влепить по православному канону. Исповедь? Стоп! Исповедь… Вот где засада. Самому капеллану напеть военных песен не проблема, но таинство исповеди у меня слишком глубоко ассоциируется с Всевышним. Пусть святоша действует в своих целях, пусть его единение с Богом при исповеди только в моей голове, врать не хочу и не буду. Морально мне легче сказать правду и затем пристрелить капеллана из табельного ствола, благо что получить его для чистки не проблема. Как вывернуться? Думай, голова, думай.

Вечером, против обыкновения, в подразделение заглянул капитан Фрай.

— Росс?

— Да, сэр?

— Сходите завтра в церковь на утреннюю службу.

— Слушаюсь, сэр. Разрешите задать вопрос, сэр капитан?

— Да, рядовой.

— Сэр, у меня есть определенные ограничения на таинство исповеди. Как мне решить этот вопрос с капелланом?

Что-то мне выражение твоего лица, капитан, не нравится. Уж не ты ли закинул мыслишку святому отцу о сложном подчиненном?

— Изложите их капеллану, Росс.

— Слушаюсь, сэр.

Кивнув, Фрай уходит. Точно, участвовал, гаденыш. Вот кого я бы пристрелил не задумываясь.

Утро. Вместо ремонта автотренажера сижу на скамейке и с преданно-внимательным видом пропускаю мимо ушей тягомотину на английском. Церковь чистенькая, аккуратная, неплохие витражи, качественно выполненные религиозные символы. Вот и завершение. Дружно встаем, готовлюсь к выходу…

— Рядовой, задержитесь, пожалуйста.

— Слушаюсь, сэр.

«А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться». Хреново.

Дождавшись, пока выйдет последний солдат, капеллан поворачивается ко мне. Высокий, тонкое породистое лицо, внимательные серые глаза. Очень внимательные.

— Росс, вы не хотите исповедаться?

— Сэр капеллан, мы можем поговорить там, где нам никто не помешает? Но не в исповедальне, сэр.

— Хорошо, Росс, идите за мной.

В церковном крыле небольшой служебный кабинет. Указав мне на стул, офицер занимает место в своем кресле.

— Сэр, в силу жестких правил я могу свершать таинство исповеди только с определенными священнослужителями.

— Росс, тайна исповеди священна, и любой капеллан может и обязан очистить душу каждого солдата.

— Сэр, прошу вас назвать контрольную фразу.

— Что?

— Сэр, если вы сотрудник КИБ, то назовите контрольную фразу. Если вы не являетесь сотрудником КИБ, то я не имею возможности открывать вам любые, касающиеся меня и моего дела данные, сэр. Прошу понять меня правильно, сэр. Полагаю, что командир базы сможет объяснить мое поведение.

Так, святоша в тупике. Что ему вообще надо? Кто организовал эту проверку?

— Росс, как тебе вообще служится?

— Хорошо, сэр, благодарю вас, сэр.

— Ты недавно закончил входной курс. Было трудно?

— Никак нет, сэр. Нагрузки распределялись равномерно и продуманно, сэр. Я успешно сдал все зачеты, сэр.

— Я знаю. Это хорошо, Росс. Кстати, совершенно ни к чему так напрягаться и обращаться ко мне «сэр». Мы просто разговариваем, ты можешь говорить мне «святой отец».

— Слушаюсь, святой отец.

— Росс, как ты видишь свою службу в дальнейшем?

Оп-па! Это отдает уже заданием майора.

— Добросовестно и честно отслужить весь срок заключенного контракта, святой отец.

— Это похвально, сын мой. Тебя никто не притесняет?

— Нет, святой отец. Мои командиры строгие, но справедливые начальники, которые дали мне знания и навыки, необходимые каждому настоящему мужчине.

— Тебе не сложно жить по военному распорядку, выполнять приказы?

— Нет, сэр. Вся моя жизнь строго регламентирована правилами и приказами, все, что я делаю, установлено ими.

— Но это трудно, сын мой?

— Святой отец, я другой жизни не знаю.

— А кто из командиров тебе нравится больше? Я слышал, что ты сейчас работаешь у лейтенанта Паукера?