Без семьи

– Это подарок! – воскликнул я. – Наш подарок тебе! Думаю, что он не хуже земляных груш, не правда ли?

– Ох, какой же ты добрый, дорогой мой мальчик! – воскликнула матушка Барберен, целуя меня.

Затем мы вошли в хлев, чтобы матушка Барберен могла получше рассмотреть корову. Во время этого осмотра она то и дело радостно восклицала: «Какая чудесная корова!»

Вдруг она спросила:

– Значит, ты разбогател?

– Конечно, – смеясь, ответил Маттиа. – У нас осталось ещё пятьдесят восемь су.

Матушка Барберен снова повторила своё восклицание, но уже несколько иначе:

– Добрые вы мальчики!

Тем временем корова продолжала мычать.

– Она просит, чтобы её подоили, – сказал Маттиа.

Я сейчас же побежал в дом за ведром из белой жести, которое, как я заметил, по-прежнему висело на своём обычном месте. По дороге я наполнил его водой, чтобы вымыть запылившееся вымя коровы.

Как была счастлива матушка Барберен, когда увидела, что ведро на три четверти наполнилось чудесным пенистым молоком!

– Я думаю, что эта корова будет давать больше молока, чем Рыжуха, – объявила она.

Подоив корову, мы выпустили её на двор пастись и вернулись в дом. Там на столе, на самом видном месте, лежали масло и мука, которые я успел вынуть, прибегая за ведром.

Когда матушка Барберен это заметила, она снова принялась восторженно охать, но тут я сознался, что этот новый сюрприз сделан не столько для неё, сколько для нас.

– Мы страшно голодны, и нам очень хочется поесть блинов. На этот раз нам как будто никто не помешает.

– Разве ты знаешь, что Барберен в Париже? – спросила матушка Барберен.

– Да.

– И знаешь также, зачем он поехал в Париж?

– Нет.

– Дело касается тебя.

– Меня? – спросил я испуганно.

Но вместо ответа матушка Барберен так посмотрела на Маттиа, как будто не хотела говорить при нём.

– Маттиа для меня всё равно что брат, и я от него ничего не скрываю, – сказал я.

– Это очень долго рассказывать, – ответила она.

Я понял, что она не хотела говорить, и, не желая огорчать Маттиа, не настаивал.

– А Барберен намерен скоро вернуться? – спросил я.

– Думаю, что нет.

– Тогда займёмся блинами. Ты мне после расскажешь, почему он уехал. Есть у тебя яйца?

– У меня нет кур.

– Мы не принесли тебе яиц, боясь разбить их по дороге, но, может быть, ты займёшь у кого-нибудь?

Она смутилась. Я понял, что она, вероятно, не раз это делала, и потому ей неудобно занимать снова.

– Пожалуй, лучше я сам пойду и куплю их, – сказал я, – а ты тем временем поставишь тесто. Скажи Маттиа, чтобы он приготовил хворосту. Маттиа прекрасно умеет ломать его.

Я купил не только яиц, но ещё и небольшой кусок сала.

Когда я вернулся, тесто было замешено, и оставалось только положить в него яйца. Правда, оно ещё не совсем поднялось, но мы были слишком голодны, чтобы ждать.

– Ну хорошо, – говорила матушка Барберен, яростно взбивая тесто, – а почему ты мне ни разу не написал? Ведь я считала тебя погибшим. «Не может быть, – думала я, – чтобы мой мальчик не написал мне, если он жив».

– Я знал, что ты не умеешь читать и не сможешь прочесть моё письмо, а кроме того, я до смерти боялся Барберена. Разве он не продал меня за сорок франков старому музыканту?

– Не вспоминай об этом, мой маленький Реми!

– Я не жалуюсь, а только объясняю тебе, почему я не писал. Я боялся, что, если Барберен узнает, где я, он снова захочет продать меня. Потому-то я ничего и не написал тебе, когда потерял своего хозяина, которого очень любил.

– Значит, он умер?

– Да, и я о нём сильно горевал. Ведь если я сейчас что-нибудь знаю, если я могу прокормить себя, то этим я обязан только ему. После его смерти я снова встретил добрых людей, которые приютили меня, и работал у них. Но если бы я написал тебе, что работаю садовником в Париже, меня бы стали разыскивать или требовать денег у этих добрых людей, а я не хотел ни того ни другого.

– Да, я понимаю тебя.

– Но я никогда не забывал свою любимую матушку. А когда мне подчас было тяжело, я всегда мысленно призывал тебя на помощь. И как только смог, пришёл навестить тебя. Правда, сделал я это не сразу, но ведь не всегда поступаешь так, как хочешь. Да к тому же мне пришла в голову мысль купить тебе корову, а для этого надо было сначала заработать деньги. Сколько нам пришлось сыграть всевозможных песенок, и весёлых и грустных, сколько километров пройти пешком, сколько потрудиться, претерпеть лишений, чтобы осуществить задуманное! Но чем больше было трудностей, тем больше мы радовались. Не правда ли, Маттиа?

– Ах вы мои добрые, славные мальчуганы!

Во время этого разговора матушка Барберен месила тесто для блинов, Маттиа ломал хворост, а я накрывал на стол. Затем я сбегал и принёс кувшин свежей воды.