Без вины преступница

Откинулся на спинку кресла, уперся ладонями в стол. Уставился на Окунева оторопело. Через пару минут заворочал шеей и принялся руками чертить в воздухе какие-то странные линии. Тут же подался вперед, навалился грудью на стол, сузил глаза и проговорил задумчиво:

– Другими словами, Синев влез в дом к Деревнину с единственной целью – отомстить?

– Думаю, да, – кивнул Окунев.

– Ты смотри! А кто же его тогда по башке пригрел? Дочка Деревнина?

– Нет, – помотал он головой не по уставу. – Она узнала о смерти бывшего жениха от меня. Я был у нее с опросом наутро после убийства.

– Бывшего? Они расстались сразу после смерти ее отца?

– Не сразу, товарищ полковник. Синев протянул с ней почти полгода. Ушел без объяснения причин перед Новым годом. Просто назвал ее дурой.

Полковник хмыкнул и спрятал улыбку в ладонь. Не станет он рассказывать, что свою молодую супругу, на которой женился, овдовев, тоже порой так называет. Потому что взбалмошная, потому что непослушная, потому что…

Да мало ли почему! Называет любя, и все! Но не бросает же! Разве из-за этого бросают?

– Это не причина, – только и сказал он.

– Так точно, товарищ полковник. Думаю, он просто выполнял чьи-то указания.

Промолчал, хотя очень хотелось рассказать, какая Ольга славная и какая красивая. Дурацкой ее мог назвать только слепой или одержимый ненавистью человек.

– Так, ладно, об этом потом. Что было дальше?

– А дальше… В общем, на ночь гибели Синева у Ольги стопроцентное алиби: была за городом в шумной компании.

– Да понял я, понял. Каким боком здесь Галкин Иван Андреевич?

По тому, каким тоном выговорил это имя полковник, Окунев догадался, что бывшего следака тот не очень жаловал.

– А за что его было любить, капитан? – ответил на его понимающий взгляд Смирнов и со вздохом провел ладонью по густым волосам. – Всюду совал свой нос! Переходил вам дорогу, чтобы сыну своему помочь очередную звезду на погоны сцапать. Вечно путался у вас под ногами. Разве нет? Так каким он боком ко всей этой истории?

– Он столкнулся со мной в подъезде, когда я выходил от свидетельницы. Шел к ней.

– А я что говорю! Снова решил сынку подсобить! – Полковник неодобрительно покачал головой.

– Дело не только в этом, товарищ полковник. – Георгий покусал губы, не зная, как половчее оградить Ольгу от грязи. – Дело в том, что много лет назад Галкин лишился работы как раз из-за дела Деревнина. То есть из-за злополучного ограбления банка, в котором Деревнин был главным подозреваемым.

– Это становится интересным, капитан. И? – Глаза Смирнова азартно полыхнули. – К дочке его он зачем пришел? Через полгода, замечу, после смерти Деревнина.

– Он пришел рассказать ей о прошлом ее отца.

– А она не знала?

– Никак нет. Она вообще его не знала. Он впервые появился в ее жизни, когда ей стукнуло двадцать пять. А сейчас ей двадцать семь лет, товарищ полковник.

– Два года, стало быть, общались… – Полковник задумался. – И за эти два года Деревнин ей ничего о себе не рассказывал?

– Нет. Но Синева, когда тот появился рядом с Ольгой, не жаловал.

– Думаешь, узнал в нем сына погибшего охранника?

– Не могу знать, товарищ полковник.

– Так, ладно, не отвлекайся, – свел брови у переносицы Смирнов. – Так что еще говорил ей Галкин? Наверняка пытался выведать о ее женихе, чтобы снова вмешаться в ход расследования?

– Не без этого. И еще рассказал, что Деревнин не убивал отца ее бывшего жениха, хоть и взял убийство на себя.

– Даже так? Тут налицо мотив, капитан. Синев не просто так около нее появился.

– Так точно, товарищ полковник. Галкин еще много говорил о ее отце. Жаловался, что потерял работу, семью, что жизнь себе сломал из-за этого дела.

– А почему, капитан? Что за драма? Он же взял преступника.

– Одного преступника, товарищ полковник. А, по его словам, их было несколько. Деревнин один ни за что не провернул бы это дело. Плюс охранник Игорь Синев был убит выстрелом в спину. А Деревнин в момент его смерти находился с ним лицом к лицу. Он не убивал. Но взял вину на себя.

– А Галкину не удалось найти соучастников, – понимающе кивнул полковник.

– Он их нашел будто бы и даже назвал имена, но ему запретили их не то что брать в разработку – дышать в их сторону.

– Ничего себе! Так надо их установить сейчас, капитан! Вполне возможно, что теперешние события – это отголоски прошлого не до конца раскрытого преступления. Иди в архив, я не знаю. Землю рой, но установи имена подозреваемых лиц, причастных к тому ограблению! – Смирнов скроил кислую гримасу: – Ой, до чего я ненавижу подобные дела! До чего ненавижу!

– Я был в архиве, товарищ полковник.

– И что?

– Внимательно изучил дело об ограблении банка, которое вел Галкин. Там нет ни единого упоминания о соучастниках.

– Вот так, значит. А его сын? Он что-нибудь говорит по этому поводу? Ему известны те, кого запретили подозревать его отцу?

– Не исключено. Но он ничего не рассказывает.

Окунев вспомнил, с какой ядовитой улыбкой Степка выслушал его вопросы. И молчание. Ни слова в ответ. Помогать он ему не станет, это сто процентов.