Безбилетный пассажир

Между прочим. Это была уже вторая американская звезда, с которой я появился в прессе. С этой я сидел на ступеньках, а с другой – с Ким Новак – лежал. Вернее, она лежала на мне.

Вот как это было.

В Москву приехала американская актриса Ким Новак. Естественно, носились с ней, как у нас всегда носятся с американскими звездами, только что ноги не мыли. Привезли и на «Мосфильм», и директор пошел показывать ей студию.

Мы в то время снимали в павильоне декорацию «рубка спасателя» для «Пути к причалу». Чтобы имитировать шторм, качку, декорацию поставили на полусферу, которую во время съемок раскачивали. А пока не снимали, ставили подпорки.

Директор «Мосфильма», Ким Новак и свита появились в нашем павильоне во время съемки и испортили нам дубль. Подошли к нашей декорации, директор объяснил:

– На этой качалке – пароходная рубка. Там руль, компас и все такое.

– Можно посмотреть? – спросила Ким.

– Прошу! – пригласил ее директор.

– Подождите, – сказал я и велел поставить подпорки.

Поставили подпорки, пододвинули лестницу. Ким поднялась на полусферу, за ней – директор, а за ними – свита, сопровождающие, переводчики, фотокорреспонденты… Чтобы они поместились, я отступил, потом еще отступил и еще – и оказался на краю. Новак, которая ростом была не ниже Фиделя Кастро, пошла ко мне, за ней потянулась и свита… Подпорки, не рассчитанные на такую толпу, сломались, полусфера накренилась, и мы все покатились вниз.

В самом низу лежал я, на мне – Ким Новак, на ней – директор и все остальные. А сверху – мелкая осветительная аппаратура и хлопушка.

Ким Новак извлекли из кучи и повели к выходу. «Ай эм сорри», – крикнула она.

Нет проблем, товарыщ

Фестиваль кончился, и на следующее утро мы должны были улетать.

Когда я спустился вниз, чтобы ехать в аэропорт, Баскаков сообщил, что мы с Галей не летим, а остаемся во Франции по приглашению общества дружбы «Франция – СССР». Будем ездить с фильмом по городам и выступать перед зрителями. За нами сейчас приедет представитель общества месье Лангуа, он уже выехал. А им со Шкаликовым, к сожалению, ждать некогда – опоздают на самолет. Я возмутился:

– А почему вы нам только сейчас об этом говорите?

– А потому, что только сегодня сообщили, что есть положительное решение ЦК.

– А деньги? У меня ни копейки не осталось.

– Ваше обеспечение взяло на себя общество.

Они попрощались и уехали. А мы с Галей стоим у входа в гостиницу.

– А как мы его узнаем, этого Лангуа? – спросила Галя.

– А черт его знает!

Я достал пачку, закурил. Посчитал, сколько осталось сигарет – шесть штук.

Тут ко входу подъехал длинный открытый белый «кадиллак». Водитель в ливрее, в фуражке и в перчатках, подошел к нам и что-то спросил по-французски. Я ответил «уи». Он взял наши вещи, уложил в багажник и открыл правую переднюю дверцу. Машина широченная, мы с Галей вдвоем сели на переднее сиденье. И мы поехали.

Водитель включил радио, зазвучала музыка. Слева – море, справа – блондинка, еду в лимузине по Франции…

Вдруг сзади раздался истошный крик: за нашей машиной, размахивая руками, бежал человек в клетчатом пиджаке. Водитель затормозил. Человек подбежал и начал что-то возбужденно объяснять. Водитель выслушал, вышел из машины, вынул из багажника наши вещи, поставил их на тротуар и показал нам, чтобы мы тоже вылезали. Мы вышли. Кадиллак уехал.