Бездушный

Я подошел к ней вплотную, встал между ее ног и сдернул свитер, который Эмилия прижимала к груди.

– Я прошу прощения за то, что творил в выпускном классе, но теперь мы повзрослели и, кажется, я встретил достойного соперника. Теперь ты.

– Я прошу прощения за то, что оказалась так охренительно неотразима, что тебе не удалось сохранить рассудок. – Она закатила глаза.

Она редко выражалась нецензурно. Но мне безумно понравилось, как оно звучало из ее рта. Несколько секунд я стоял и смотрел на нее, прежде чем опустить глаза. И ее грудь превзошла все мои ожидания. Немного меньше, чем я себе представлял, и с небольшими розовыми сосками. Миленькие розовые сиськи.

Дерзкие. Грушевидной формы. Идеальные.

Мой пульс участился, а кровь прилила к набухшему члену.

– Можно? – спросил я.

Какого хрена я спрашивал разрешения? Да и вообще, с каких это пор оно мне вообще требовалось?

– Можно.

Я склонился к ее правой груди и щелкнул по соску языком, дразня и пробуя его на вкус. С ее губ сорвался тихий вздох, а пальцы зарылись в мои волосы. От этого прикосновения по спине побежали мурашки. Я слегка втянул ее сосок в рот и потянулся к поясу легинсов. А затем, просунув ладонь внутрь, провел пальцем вдоль края ее хлопковых трусиков.

– Боже, Вик, – пробормотала Эмилия, сильнее прижимая мою голову к груди и наслаждаясь каждым мгновением происходящего. – Боже…

Я переместился к ее левой груди и чуть сильнее принялся пожевывать ее сосок, вырывая из нее громкий стон, как мне того и хотелось. Ведь я посчитал это намеком, что пора убрать в сторону преграду в виде ее нижнего белья. А затем, не желая больше ждать, погрузил в Эмилию один палец.

Невероятно тугая.

Невероятно теплая.

И всецело моя.

– Эмилия, – прошептал я ей в губы, прежде чем вновь поцеловать ее. – Сколько раз в выпускном классе ты представляла, как я ласкаю тебя, пока украдкой смотрела на меня во время футбольных тренировок и матчей?

Из колонок лилась медленная и соблазнительная музыка, еще сильнее опьяняя нас похотью.

Обхватив мое лицо руками, Эмилия уставилась на меня. Ее глаза сверкали так, словно в них таился благоговейный страх. Чем он был вызван? Алкоголем? Гормонами? Да какая разница? Она чувствовала себя невероятно уязвимой. Для меня.

– Пожалуйста, не надо, – простонала она.

– Ответь мне, – потребовал я, погружая в нее второй палец.

Она оказалась невероятно мокрой. И мне захотелось разорвать ее дурацкие штаны в клочья, а затем оттрахать прямо на этом столе.

– Все время. – Ее голос прозвучал сдавленно. – Я все время представляла себе это. Хоть и ненавидела себя за это.

Песня закончилась, напоминая, что у нас в запасе осталось минуть пять, если не меньше. Но и этого времени достаточно, чтобы сделать то, что я задумал. Поэтому, вместо того, чтобы насладиться ее киской, я увеличил темп, погружая пальцы все глубже и глубже. Расстегнув мою ширинку, Эмилия просунула руку мне в трусы и сжала член. Я застонал и обрушился на ее рот, когда она большим пальцем размазала каплю предсемени по головке и принялась дрочить мне.

Кто бы мог подумать. Вот она, Эмилия ЛеБлан из Ричмонда, штата Вирджиния. Такая милая. Такая правильная. И так, черт побери, легко слетела с катушек из-за меня в маленьком тату-салоне на Бродвее за пару дней до Рождества.

Воздух наполняли наши стоны и имена, пока мы ласкали друг друга, отчаянно желая убедиться, что это происходит на самом деле…

Я понял, что сейчас кончу прямо на изображение Рудольфа и его красный нос, поэтому остановил ее руку, стимулирующую мой член, но сам продолжил растирать ее пульсирующий клитор. Какого черта я творил?

– Не надо, – выдохнул я. – Я сейчас кончу.

– И что? – с улыбкой спросила она, разорвав один из наших страстных поцелуев.

– Мне не хочется кончать тебе в руки, как какому-то двенадцатилетнему подростку, – ответил я. С трудом.

– Попроси меня вежливо, или я продолжу.

Она угрожала мне?

– Ты еще пожалеешь… – начал я.

Но она чуть сильнее сжала член, двигаясь все быстрее. И я сдался. Как какая-то жалкая девчонка, я дал ей то, что она хотела.

– Черт… Ну пожалуйста.

– Что «пожалуйста»? – поддразнила она, оказавшись, черт побери, еще более дерзкой, чем я представлял.

Эмилия совсем не напоминала маленькую невинную девушку, попавшую в беду.

– Пожалуйста… – я прочистил горло. – Не дай мне кончить тебе на руку.

И в следующий момент Эмилия ЛеБлан с озорной улыбкой, которую я у нее никогда раньше не видел, спрыгнула со стола и опустилась передо мной на колени. Позволив сжать ее светло-пурпурные пряди в кулаки, она провела рукой по моему члену и обхватила головку своими губами.

– Кончай, – прошептала она.

Я так и сделал. Еще до того, как прозвучала последняя буква.

Это было потрясающе. Лучше всего, что я когда-либо делал с женщинами за всю свою жизнь.

Через три часа мы вышли из салона. Эмилия стала обладательницей татуировки цветущего вишневого дерева. Она оказалась не такой уж и маленькой. На задней части шеи появился высокий и крепкий коричневый ствол, толстые корни которого расползались до лопаток. А розовые и светло-пурпурные цветы ласкали ее тонкую нежную шею.