Бездушный

Это была трагедия, но только моя трагедия. Мне не хотелось, чтобы кто-то еще об этом знал.

Вернувшись в отель, я отправил Эмилии еще одно сообщение с просьбой перезвонить мне. Немедленно.

Завтра в моих руках окажется завещание. Так что ей пора собирать чемодан и тащить свою сладкую задницу в аэропорт. Вдобавок я планировал сказать, что ей придется задержаться в Калифорнии как минимум на пару недель и помочь мне в Лос-Анджелесе. Я даже подумывал добавить еще несколько тысяч к ее зарплате, чтобы подтолкнуть к верному решению. Черт побери, сейчас я готов был согласиться на любые ее условия.

Но Эмилия по-прежнему не отвечала.

Неужели она пряталась, решив не лгать ради меня? Это больше походило на предательство. Горечь и тяжесть заполнили мою грудь, легли на язык и вспыхнули в тех местах, где мы касались друг друга.

Я швырнул телефон в стену. Он с треском отскочил от нее, демонстрируя покрытый бесчисленными трещинками экран. Следовало бы попросить мою помощницу заменить его на другой, вот только где сейчас найти мою гребаную помощницу? Я нуждался в ней, а она как сквозь землю провалилась. Я нуждался в ней, но знал, что лучше умру, чем признаю очевидное.

* * *

Путь от взятой напрокат машины до особняка Коула казался мне дорогой на эшафот. В такие моменты время всегда текло неспешно. Или, возможно, слишком быстро. Я не смог определиться. Здесь, впереди, находилось то, ради чего я жил долгие годы. Здесь, впереди, меня ждал конец и начало чего-то нового.

Завещание. Вердикт.

Грандиозный гребаный финал.

Не успел я моргнуть глазом, как очутился в домашнем кабинете Илайи Коула. Но еще до того, как принесли конверт с завещанием, меня охватило дурное предчувствие. Да и затхлая комната, набитая юридическими книгами, старой кожаной мебелью и пахнущая пожилым человеком, не казалась подходящим для этого местом.

Илайя больше не вел себя излишне мило. Но и не проявлял нетерпения. Сейчас бы я назвал его поведение профессиональным. Он не назвал меня «сынок», пока вел меня к креслу, как делал это раньше, и не стал настаивать, чтобы мне принесли кофе или чай, когда услышал мой отказ. Вместо этого он посмотрел на меня так, словно знал, что именно благодаря мне у его сына опух нос. Это только добавляло мне нервозности.

После того как посыльный принес завещание, он потер нос тыльной стороной ладони, надел очки для чтения и практически бесшумно разрезал конверт ножом для бумаги. Я же насторожился и напрягся в кресле перед его столом. Я не отрывал от него взгляда, пока его зрачки бегали по бумаге. И за все это время он не издал ни звука, ни единого звука, отчего кровь еще сильнее запульсировала у меня в ушах.

Джо выглядела чертовски самодовольной на похоронах. И не обменялась со мной ни единым словом. Даже не пыталась просить…

Зато я был осторожным… И хитрым… И милым с моим отцом все эти годы, не считая нашей последней встречи перед его смертью, когда я…

– Барон…

Илайя подергал себя за подбородок, пытаясь скрыть беспокойство на лице. Но тон его голоса сказал мне то, чего мне не хотелось слышать.

Я закачал головой. Этого не могло случиться. Меня не интересовали его деньги. Я и сам заработал миллионы. Конечно, состояние моего отца намного больше, но все же. Сейчас речь шла о том, чтобы Джо не сошло с рук гребаное убийство.

Речь шла о том, чтобы не пришлось и дальше жить с чувством опустошенности и обманутости.

Речь шла о справедливости.

– Дай сюда. – Я потянулся вперед и выхватил завещание из его рук.

Мне хватило несколько мгновений, чтобы пробежаться глазами по документу. Кровь так яростно пульсировала в венах, что казалось, будто сердце вот-вот разорвется на части. Черт побери, да я даже не понял половину того дерьма, что прочитал. Зато кое-что мне сразу бросилось в глаза.

Во-первых, завещание оказалось написанным от руки. Это показалось бы мне смешным, если бы я не признал почерк своего отца, да и датировалось завещание задолго до его болезни. Я перевернул последнюю страницу и взглянул на подписи двух свидетелей. Ни одно из имен не выглядело знакомым, но это вряд ли можно назвать чем-то необычным. Адвокаты часто просили своих сотрудников выступить в качестве свидетелей.

Во-вторых, в завещании содержался пункт о лишении наследства.

– Он даже указал чертовы условия для лишения наследства! – С глухим стоном я ударил кулаком по столу Илайи.

Чем дольше я читал, тем сильнее бурлила моя кровь. Он назначил Джозефину своим душеприказчиком. Но это беспокоило меня не так сильно, как главный пункт: Джозефина Ребекка Спенсер (урожденная Райлер) наследовала… все его состояние. А я получал лишь жалкие десять миллионов долларов.

К тому же в положении о лишении наследства указывалось, что, если я вздумаю каким-либо образом оспорить завещание, то не получу вообще ничего. Очередной кукиш для своего любимого и единственного сыночка.

Джо в одночасье стала безумно богатой вдовой.