Безвыходное пособие для демиурга (СИ)

Мир волшебников перехитрил меня. Они знают, что однажды я сломаюсь и вернусь к ним. Морозов и Глеб будут ждать.

С осознанием утраты мечты я поднялся по лестнице.

Владислав Петрович вышел навстречу. Ладони у отца Леры были мягкими, теплыми и сухими, но пожатие сильное, как в прошлый раз.

Я посмотрел ему в глаза и понял, что за маской добродушного увальня не просто скрывалась натура сильная и властная, за ней жил очень могущественный человек.

Повинуясь странному импульсу, я повернул ладонь Владислава Петровича к себе. На среднем пальце как влитой сидел перстень, на который в первую нашу встречу я не обратил особого внимания. На печатке были выгравированы глаз в треугольнике и загадочные символы.

– Вы – масон?

– Боже упаси. – засмеялся отец Леры. – Это мне друзья подарили, зная мою приверженность к антиквариату. Подделка, конечно, но симпатичная.

И вдруг меня охватило сомнение. А не состоял ли Владислав Петрович в каком-нибудь тайном Ордене, и его появление в моей жизни – не является ли закономерным?

Стоп! Это – отец Леры. С Лерой мы учились в одном классе.

Все, я больше не буду писать книг. Никогда!!!

Никогда. Ну, месяца четыре…

– А ты, и вправду, выглядишь не фонтан. – резюмировал Владислав Петрович, оглядев меня с ног до головы. – А ну, давай-ка, на кухню. Я уже и стаканы приготовил. Метод проверенный, ни разу не давал осечек.

– Папа, опять ты за свое! – Лера гневно топнула ножкой.

– Надо же человеку помочь. – отец Леры увлек меня за собой. – Сегодня он различил масонские знаки на моем перстне, завтра найдет в нашей библиотеке «Некрономикон» или сам за ночь напишет «Безвыходное пособие для демиурга… или для деструктора», вечно я их путаю.

– Папа!

У меня потемнело в глазах. Он все знает! Он один из магов!

Я сел на стул и машинально выпил то, что было разлито по бокалам. Похоже, это был коньяк.

– Ну что: папа?

– Герман действительно написал роман. И именно «Безвыходное пособие для демиурга». – пояснила Лера.

– Да? – удивился Владислав Петрович. – Так это ж я так сказал, для примера. Это ведь все равно, что «Оптимистическая трагедия» или «Пир во время чумы» – обычное противопоставление антиподов. Бог и безысходность – вещи несовместимые. Только это я и хотел сказать. И, потом, если одна мысль пришла в голову разным людям, значит, она – стоящая. А ты, зять, выше нос! Знаешь: уныние – смертный грех. А ты сейчас похож на половую тряпку о которую вытерли ноги. Встряхнись!

Я выпил из другого бокала.

– Как все запущено. – Владислав Петрович покачал головой.

– Я не смогу больше писать. Они все умерли, и только я в этом виноват. – сказал я.

– В смысле: ты замочил своих персонажей в сортире, и расстроился… Мило. Но эти свои переживания оставь для фантастических романов. А вот господь Бог допускает гибель людей ежедневно. И – ничего. Если бы творец убивался по каждому, мир превратился бы в настоящий ад.

– Нет, не персонажи погибли. Плоть и душа волшебной книги, а ведь именно этот гримуар дал мне полет фантазии, крылья вдохновения. Из меня словно вырвали лучшие мои страницы!

Владислав Петрович даже крякнул от удивления, снова разлил коньяк и выпил:

– Да ты, действительно, натура творческая. Настоящий писатель… Погоди немного. – уже обращаясь к Лере, добавил. – Ну-ка, дочка, можно тебя на минутку.

И они скрылись за дверью.

– Рождественская вода… и еще на антресоли… – до меня долетали обрывки странных фраз, но мне это было не интересно. Я сидел на кухне и думал, как же мне жить дальше с таким камнем в душе.

Через несколько минут в кухню вошел Владислав Петрович с полным пластиковым ведром.

– Баба с пустым ведром – к неприятностям. – машинально усмехнулся я будущему тестю. – А мужик с полным, стало быть, – к счастью. Прикольно.

– Сейчас еще веселее будет. – пообещал Владислав Петрович, и окатил меня с ног до головы.

– Папа! – крикнула Лера. – Мы же соседей затопим!

– Ничего, дочь. Прорвемся! Наука не терпит застоя, особенно в мыслях.

Я вскочил на ноги и хотел заорать, послать всех подальше, хлопнуть дверью, но вдруг почувствовал, как черные цепи, что держали меня все эти дни, зашипели, расплавились и упали к моим ногам. Это было явственное физиологическое ощущение. И я словно бы окончательно проснулся.

Я растерянно смотрел на Леру, на ее отца.

И вдруг мысли мои изменили течение.

Господи, о чем я думал все это время? Волшебная книга погибла, но я все еще находился под ее черным гипнозом. А ведь я вернулся домой, в реальность!

Меня не убили и не закрыли в стенах НИИ.

Все любимые люди – со мной!

У меня не отняли даже электронную рукопись. Правда, подписку о неразглашении я все-таки им оставил, но легкая коррекция художественного текста – и я обойду этот подводный риф.

Да я же самый счастливый человек в мире!

Давно у меня не было такой ясности в голове.

Лера кинулась ко мне:

– Гера, ты как? Не знаю, что на папу нашло. Ты его извини.

– Все нормально, Лера, все просто отлично!

2009

Цитаты

1

Jgnorantiam – невежество (лат.)

2

Cerca trova – «Дерзай и найдешь». (Итал.) – Надпись на фреске Джорджи Вазари

3

χαλεπα τα καλα – Материя – правдоподобная ложь. (Греч.)

4