Безжалостный король фейри

– Теперь я склоняюсь перед вами, миледи. Пожалуйста, примите мои скромные извинения. Я был маленьким мальчиком, у которого было слишком много силы и никакого контроля. Я не думал, что в вашем горе вы захотите услышать оправдания этого маленького мальчика в письме или увидеть его лицо, поэтому я просто держался в стороне.

Нижняя губа женщины задрожала, когда она во все глаза смотрела на короля Зимы, опустившегося перед ней на одно колено. Казалось, она пребывала в шоке. Ее глаза затуманились, и она сглотнула.

Через несколько мгновений она похлопала его по плечу. Он взглянул на нее снизу вверх, а затем она наклонилась и что-то прошептала ему на ухо. Со своего места я не могла расслышать, но это заставило его подняться, и они обнялись.

Это был прекрасный момент, лучшее, на что я могла надеяться, и я хотела бы, чтобы он сделал то же самое в моем дворе и в Весеннем.

Я посмотрела на Пайпер и улыбнулась.

– Нет! – Марсель стукнул кулаком по столу, отчего мой бокал опрокинулся, и вода пролилась мне на тарелку. Марсель встал, и в комнате внезапно стало душно. – Вы собираетесь слушать тщательно отрепетированную ложь этого безумца! – прокричал Марсель своему народу. – Он признает, что потерял контроль. Вы хотите следовать за королем, который даже не может контролировать свою силу? Что произойдет в следующий раз, когда он разозлится? Наступит вечная мерзлота? Еще больше людей погибнет! – Некоторые из жителей Лета кивнули в знак согласия, но большинство промолчало.

Люсьен выглядел так, словно ему дали пощечину. Ведь он искренне извинялся, противостоя своим демонам, о чем я его просила, а Марсель все перевирал.

– Он не мой король, – смело заявил Марсель и высоко вздернул подбородок.

Вот тогда-то во мне и взорвался поток ярости.

– Как ты смеешь! – крикнула я, вскакивая так быстро, что стул, на котором я сидела, откинулся назад. Окно в дальнем конце комнаты разбилось вдребезги, и в комнату ворвался мощный поток ветра, подбросив в воздух все цветы и легкие тканевые салфетки. Люди ахнули и в шоке наблюдали, как я закрутила небольшую воронку вокруг Марселя. – Нельзя проявить такое вопиющее неуважение к королю и остаться при этом в живых, – заявила я. – То, что ты сказал, – государственная измена! Ты забываешься, Марсель Хейз!

Мои слова подхватил ветер, отчего они звучали громоподобно, когда разносились по комнате. Марсель выглядел по-настоящему испуганным, осознав, что он зашел слишком далеко. Это заставило меня задуматься, как, должно быть, часто он говорил подобным образом, чтобы посметь сказать такое перед самим королем. Это было началом восстания. Неудивительно, что он хотел разделить королевства. Разница между мной и Люсьеном заключалась в том, что я полностью контролировала свою силу. Эта небольшая демонстрация была устроена специально, и я хотела, чтобы каждый присутствующий знал об этом. Вихрь последовал за Марселем, когда он попятился, его волосы и одежда взметались вокруг него.

– Встань на колени и поклянись в верности Люсьену Торну, королю Зимы, главе Торнгейта и всех фейри, – бушевала я, – или я буду сдирать кожу с твоего тела слой за слоем.

Комната наполнилась шокированными вздохами. Меня больше не волновало, что леди не подобает вести себя таким образом. Да, Люсьен не идеален, но он наш лидер, наш король, и проявлять к нему неуважение перед залом придворных подобным образом – совсем не то, что я могла бы стерпеть. Внезапно рядом со мной, встав перед Марселем, появился Люсьен.

Я понятия не имела, что он думает о моем нынешнем поведении, и мне было все равно. Марсель преклонит колени, или я буду в полном праве привлечь его к ответственности за государственную измену.

Марсель посмотрел на меня, затем на короля и опустился на одно колено, низко склонив голову. Облегчение нахлынуло на меня, и я сразу же остановила ветер, и стало устрашающе тихо.

– Прости меня, король. Я выпил слишком много вина и забылся, – произнес Марсель, его голос немного дрожал. Он не пил вина.

Люсьен уставился на Марселя, стоявшего перед ним на коленях склонив голову, и целую минуту ничего не говорил. Казалось, будто он упивался этим моментом. Никто в комнате не пошевелился. Мы все ждали, чтобы узнать о судьбе человека, который только что произнес такие предательские слова.

– Ты можешь подняться и жить, – сказал Люсьен, и придворные вокруг нас вздохнули с облегчением.

На мгновение я разозлилась из-за этого решения, но потом поняла, что Люсьен ведет более длительную игру, чтобы завоевать сердца Летнего двора. Если бы он убил Марселя, прошение об отделении утратило бы силу, но, в конце концов, вспыхнуло бы восстание. Они возненавидели бы его еще больше.

Люсьен повернулся к толпе, а затем посмотрел на меня.

– А я везунчик, не так ли? Заполучить женщину, которая вступится за мою честь?

По залу прокатились нервные смешки при смене темы, и напряжение спало. Некоторые женщины с обожанием улыбнулись нам, а мужчины кивнули в знак согласия с Люсьеном. Затем Люсьен переплел наши руки.