Безжалостный король фейри

Температура воздуха вокруг нас резко упала, и у меня застучали зубы, но я не отступала. Я призвала магию и соединила ее со своим гневом, создав бурю эпических масштабов. Медленно, но верно на земле вырастала ледяная стена. Я видела ее, барьер из растущего стекла, и я чувствовала ее кончиками своих пальцев. Это было трудно объяснить. Войскам пришлось разделиться и разбежаться по своим сторонам, поскольку стена становилась все выше и выше. Снег и ветер одновременно обрушились на армию Найтфолла, вынудив их отступить в безопасное место своего королевства.

– Вот так, продолжай подпитывать силу, – приговаривал Люсьен.

В моем сознании промелькнул его отец. Человек, которого я едва знала, и все же меня разозлило, что он отказался обратиться за помощью. Что он предпочел бутылку собственному сыну.

С разочарованным рычанием я применила столько магии, сколько смогла, и Люсьен ахнул, когда ледяная стена внезапно взмыла на сорок футов в высоту.

Дрэ отлетел назад, чтобы избежать удара, и я, наконец, отпустила гнев, который сдерживала.

– Ты сделала это, – выдохнул Люсьен.

С поля боя раздались радостные возгласы, и король драконов начал спускаться. Люсьен притянул мою руку к себе на колени и начертил на ней маленькие круги.

Я усмехнулась, глядя вниз на гигантскую ледяную стену, а затем на Люсьена. Я не была готова к его хмурому и опущенному взгляду.

– Что не так? – спросила я, перекрывая шум ветра.

– Я бесполезен, не способен помочь ни тебе, ни своему народу, теперь, когда у меня нет моей магии. – Его признание заполнило все пространство, раскрыв все несказанное.

Больше не заботясь о приличиях, я взяла его лицо в ладони и прижалась губами к его. Мне очень хотелось, чтобы он знал, как много он для меня значит, как сильно я привязалась к нему за такое короткое время. То, что все, что он воспринимал как недостаток, было тем, что я любила в нем больше всего.

Оторвавшись от его губ, я посмотрела ему в глаза:

– Люсьен Торн, ты никогда не будешь бесполезен для меня.

В его глазах вспыхнул огонь, зажженный страстью, который, как я знала, можно было погасить только новыми поцелуями.

Когда мы приземлились, в нашу сторону прискакал гонец.

– Армия Найтфолла отступает! – крикнул он, и все заликовали, подняв кулаки в воздух.

– Она вернется завтра с большим количеством солдат и большей злостью, – сказал мне Люсьен.

– Тогда давай воспользуемся сегодняшним вечером по максимуму. – Я поцеловала его в шею, чувствуя учащающийся пульс под своими губами. – Женись на мне, пока война не стала полномасштабной.

– Да, мармеладка. – Он подался вперед и поцеловал меня в нос.

Буквально в считаные часы мы были готовы к свадьбе. На мне было не белое платье, не было изысканной еды и оркестра, к тому же ни собор, ни бальный зал не могли вместить всех присутствующих, и все же свадьба была идеальна. Только что прибыли армии Весны, Лета и Осени, готовые сражаться за нас с королем Торном. Эльфы и драконий народ узнали о битве, назревающей у ледяной стены, и тоже направились сюда, и таким образом на нашей свадьбе собралось более шести тысяч воинов.

Мы сразу же отмели вариант с бальным залом. Сад тоже был мал. Прекрасный собор, построенный его матерью, также не подошел бы. Вместо этого мы выбрали городскую площадь. Она была до краев заполнена воинами и семьями. Установили шатры, в которых коптили мясо и готовили бобы с рисом, чтобы накормить всех. Не такую свадьбу я представляла себе в детстве, и все же она прошла гораздо лучше, чем я себе представляла. После всей боли, последовавшей за расколом, наш народ наконец-то собрался вместе. Как единое целое.

Священник протянул мне одиночный подсвечник с мерцающим огоньком, и я прикоснулась им к подсвечнику Люсьена, разжигая его пламя. Вместе мы прикоснулись ими к большой свече, и когда она зажглась, мы задули наши.

– Две жизни сегодня соединяются воедино, – сказал священник всем собравшимся, когда мы с Люсьеном стояли на импровизированной сцене в центре города. – Два лидера, разделяющих любовь к нашему народу. – Затем он посмотрел на меня.

Все свадьбы фейри скреплялись одним и тем же стихотворением. Оно было написано так давно, что никто не знал, кто сочинил его слова, но ему так чудесно удавалось объять всех нас, поэтому на каждой свадьбе оно заменяло клятвы. Я выучила его наизусть, когда мне было пять.

– Моя любовь несомненна, как таяние снега и разжигание пламени ветром, и никогда не исчезнет, – сказала я Люсьену.

Люсьен выдержал мой пристальный взгляд, не шелохнувшись.

– Моя любовь несомненна, как таяние снега и разжигание пламени ветром, и никогда не исчезнет, – повторил он.

Толпа разразилась овациями, и Люсьен взглянул на священника, который кивнул в ответ. Только что Люсьен стоял в футе от меня, а через мгновение – мы уже прижимались друг к другу губами, а толпа продолжала ликовать.

Я улыбнулась в поцелуе, когда его язык, дразня, провел по моим губам. Я приоткрыла их и проделала то же самое в ответ.