Безжалостный (ЛП)

— Думаю, Беккету это не понравилось, — слабо произнесла она.

— Нисколько, — Мёрсер небрежно стряхнул муху с потертого манжета тёмно-коричневого пальто, — Когда он узнал, что она носит ребёнка Лоулесса, он был готов убить их обоих. Но лорд Беккет не мог приказать убить герцога так, чтобы никто этого не заметил, поэтому он ждал, чтобы отомстить ему. Он послал Пертине письмо с просьбой встретиться с ним по личному делу в таверне под названием «Ракушка». И вместо него она обнаружила…

— Вас, — закончила Виктория, чувствуя, как внутри всё переворачивается, — Как вы её убили?

— Застрелил, — сказал он, — Это была лёгкая смерть, лучшее, что она заслуживала за то, что сделала с Беккетом. Я оставил её на улице падальщикам. К тому времени, как её нашли, она выглядела так, словно убийца полностью изуродовал её. В трущобах очень много больных людей — это вы умудрились упустить.

— Я знаю ужасных людей и в аристократии, — цинично сказала Виктория, — Я поняла, что Беккет бессердечен, как только встретила его.

— Он не притворялся, — спокойно сказал Мёрсер. — Лорд Беккет не собирался жениться после убийства Пертины, но, продолжая подниматься по служебной лестнице, понял, что ему придётся это сделать. А потом он встретил вас. Он любит вызовы, и с самого начала вы бросили ему вызов. Не слишком умно с вашей стороны.

— Я не понимала, что отказ только заставляет его хотеть меня ещё больше, — злобно сказала Виктория, — Почему он не возненавидел меня, когда узнал, что у меня есть любовник?

— Это не было личным оскорблением; вы ясно дали понять, что не намерены соглашаться стать его женой, и, судя по всему, вы были с Орсоном дольше, чем знали его. Пертина, с другой стороны, намеренно предала его, встречаясь с Лоулессом. Вы не так глупы и не так испорчены.

Виктория в ужасе уставилась на Мёрсера.

— Как вы оба можете так легко убивать невинных? — требовательно спросила она.

Глаза Мёрсера сузились.

— Она не была невинной, — сказал он, — Пертина хотела причинить ему боль, и она сделала это — поэтому она должна была умереть.

— Неужели для вас всё так просто, Мёрсер? — спросила Виктория, — Те, кто причинил Беккету боль в той или иной форме, должны быть наказаны?

— Да, — коротко ответил он, — Всё так просто.

Виктория откинулась на спинку стула.

— Почему вы так преданы ему? — уныло спросила она.

Мёрсер пожал плечами.

— Он спас меня и мою сестру от нищеты, хотя мы оба были старше его, — сказал он, — Он увидел в нас обоих то, чего не видели другие, и нанял нас. Я обязан ему жизнью.

— А ваша сестра?

Его глаза потемнели.

— Она не сочла нужным ответить ему достаточной благодарностью, — сказал он.

— И, полагаю, Беккет убил и её тоже? — с отвращением сказала Виктория.

— Она это заслужила.

— Как вы можете говорить такое о своей сестре? — спросила Виктория.

— Она предала его, — решительно сказал он, — Она ранила и обманула его, и за это была наказана. Справедливость восторжествовала.

— Справедливость? — Виктория невесело рассмеялась, — Для кого? Не для Пертины, конечно, и не для вашей сестры тоже.

Мёрсер отвёл взгляд.

— Они ничем не отличаются, — сказал он.

— О, я полагаю, Беккет любил вашу сестру так же, как любил Пертину? — саркастически заметила Виктория.

— Вы не понимаете, — тихо сказал клерк, — Пертина была моей сестрой.

Виктория застыла, её глаза расширились от ужаса, когда это новое знание дошло до неё.

— О Боже… — прошептала она, — Он попросил вас убить собственную сестру…

— Чтобы доказать свою преданность. Да.

Виктория почти сочувствовала ему, пока не вспомнила жестокую улыбку на его лице, когда он вновь переживал смерть Пертины.

— И вы это сделали! — пронзительно воскликнула она, вскочив со стула и бросившись прочь, — Вы убили её, не задумываясь! И теперь вы можете улыбаться по этому поводу!

— Беглецов от правосудия в конце концов ловят и заставляют платить, — сказал он бесцветным голосом, — По крайней мере, всё было быстро и просто. Если бы кто-то другой взялся за неё, её бы изнасиловали, а то и похуже.

— И вы оставили её тело падальщикам?

— Это спасло меня от необходимости уродовать его для видимости. Они сделали это за меня.

Виктория прижала руку ко рту, волна тошноты накатила на неё. Холодная, отстранённая манера, с которой он всё это произнес, только усугубила ситуацию. Он был за гранью человеческих эмоций — ему было уже всё равно, он не чувствовал тяжести совершённого им преступления. Какую бы любовь он ни питал к Кэт, она не могла быть настоящей, потому что такие извращенцы, как он, вообще не должны испытывать никаких чувств.

— Вы чудовище, — прошипела она наконец, — Беккет спас и воспитал вас, а когда закончил, то превратил в чудовище!