Невозможно не восхищаться ученостью, преданностью и доброй волей таких людей, как Маккол и Шефтсбери. Последний, став в 1848 г. президентом Еврейского общества, на протяжении тридцати семи лет, до своей смерти присутствовал на каждом его ежегодном собрании и даже брал уроки иврита у своего друга «ребе Маккола». Однако нельзя не удивляться чудовищной несоразмерности затраченных трудов и их мизерного результата. Внушительное здание было возведено на песке и, в том что касалось «содействия распространению христианства среди евреев», было посвящено цели не более материальной, чем мираж в пустыне.
Критики Еврейского общества с самого начала говорили о своих сомнениях. В ежегодном отчете Общества за 1810 г. признается, что Общество подвергается насмешкам «за глупые и утопические ожидания» и обвинениям в «энтузиазме». И в самом деле факт членства в Обществе упоминался в качестве свидетельства об умопомешательстве по делу, представленному на рассмотрение Комитета по умопомешательству в 1863 г. «Вам известно, милорд, что она состоит в Обществе по обращению евреев?» — «Известно, — согласился судья, не кто иной, как лорд Шефтсбери, — а вам известно, что я председатель этого общества?»14
.Также критики считали, что если евреи будут обращены, то только посредством чуда, в результате какого-то божественного вмешательства, вроде того, что спасло их от фараона, и что человеческие попытки его предвосхитить — самонадеянны (кстати, то же самое возражение выдвигали ортодоксальные евреи). Критики ворчали, мол, столько времени и денег лучше было бы потратить не на мечту об обращении евреев, а на благо христианской церкви. Наиболее гневным из всех был преподобный Генри Хэдли Норрис, который в 1825 г. опубликовал целую книгу, порочащую Еврейское общество и его труды на 690 страницах яростных нападок. Этот джентльмен, известный как «делатель епископов», был, кстати сказать, капелланом отца Шефтсбери, шестого графа Шефстбери, сурового старого тирана. Отношения отца с сыном были более чем прохладными, поэтому вполне возможно, как раз из-за этого отчуждения сын с таким жаром воспринял точку зрения, противоположную отцовской.
В ответ защитники Общества напоминали о долге загладить давнее зло, причиненное «древнему народу Божьему». Они убедили себя, что обращение евреев в христианство каким-то образом является актом воздаяние за гонения со стороны этого самого христианства. Определенно свою роль сыграло и подспудное чувство вины за то, что христиане так дурно отплатили за дар Евангелия. К примеру, историк Еврейского общества, достопочтенный У. Е. Джидни разбирает все упоминания в хрониках Иосифа Аримафейского или одного-двух других апостолов, проповедовавших Евангелие в Британии, и утверждает, что, поскольку первоначальная весть о спасении пришла от «еврейских христиан», Британия из благодарности должна вернуть дар христианства сегодняшним евреям.
На самом деле задача Общества была двоякой. С одной стороны, оно должно было убедить евреев в «абсурдности и нелепости их нынешних заблуждений»15
, а с другой — убедить подозрительных христиан, что евреи, пусть и являются упрямыми людьми с черным сердцем, погрязшими в безнравственности и пребывающими в черством неведении Евангелия, они тем не менее не только достойны спасения, но и играют жизненно важную роль в надежде на спасение самого христианства. К этому апологеты общества пришли благодаря своего рода логическому отрицанию, которое позволяет миссионерской мысли подняться над логикой. Апостол Павл сказал: «В отношении к благовестию, они враги ради вас; а в отношении к избранию, возлюбленные