Библиотека мировой литературы для детей, том 49

— Извините, но у нас там, в комнате, один типчик — так он такие перлы выдает, ну я и подумал…

В большой норе поднялся сильный гомон. Затем из отверстия высунулись пять маленьких человечков. Они смахивали на куми-орского короля, только были не огуречно-тыквенного цвета, а картофельно-серо-коричневого. Я посветил на них. Они зажмурились и заслонили глаза руками. Их руки отличались от лапок Огурцаря. Для лилипутского роста руки куми-орцев казались просто крупными грубыми лапищами с толстыми мясистыми пальцами.

— Чего тебе от нас нужно? — спросил один из пяти

— У нас наверху ваш король, — ответил я.

— Во-первых, нам это известно, — сказал другой член пятерки, крайний слева.

— Во-вторых, он уже для нас не король, — сказал его сосед.

— В-третьих, мы ничего о нем слышать не желаем, — сказал тот, что стоял посередине.

— В-четвертых, у нас дел невпроворот. Так что не мешай нам, — сказал четвертый.

— В-пятых, мы прекрасно обходимся без посторонних и не имеем ни малейшего желания якшаться со всякими любопыт ствующими, — сказал последний.

Я стоял огорошенный, не зная, что возразить, но, так как мне все же очень хотелось разговорить куми-орцев, я задал вопрос:

— Не могу ли я быть вам хоть чем-нибудь полезен? Вы мне гораздо симпатичнее, чем этот бритый гусь в короне. С удовольствием сделал бы для вас чего-нибудь!

В норках сразу стало тихо.

Тот, что стоял посередине, воскликнул:

— Граждане Куми-Ории! Верите ли вы мальчику?

Из всех дыр выставились серо-коричневые головки куми-орцев и повернулись ко мне. Я постарался изобразить на лице максимально приветливое выражение, осклабился, как овечка, и опять показался себе миссионером в девственном лесу. Граждане Куми-Ории разглядывали меня с нескрываемым любопытством. В норах вспыхнул и погас доброжелательный ропот.

— Должны ли мы доверять ему? — спросила пятерка из большой норы.

Отовсюду раздалось:

— Да, да!

Меня распирала гордость оттого, что удалось произвести на куми-орцев хорошее впечатление.

— Добро, — сказал один из пяти, — мы доверяем ему.

Все пятеро выпрыгнули из большой дыры, и каждый пожал мне руку. Ладони у них были твердые, сильные. Не то что сырое тесто. Подошли куми-орцы из маленьких нор, обступили меня. Были они все серо-коричневые, ростом меньше Огурцаря и суше, но вот руки и ступни ног у них были покрупнее огурцарских.

Я спросил еще раз, чем можно им помочь.

Один куми-орец сказал, что им понадобятся инструменты. До них дошел слух, что наверху, на земле, есть инструменты. В таких вещах у них острая потребность, им уже очень давно все приходится делать вручную: и копать, и прорывать ходы, и перемешивать раствор, и все-все. Еще несколько иголок пригодились бы. И пожалуй, пара мотков проволоки. Все пойдет в дело. Они думают построить школу, ратушу и стадион. Да еще им предстоит перекопать подземные картофельные поля.

В былые времена, поделился со мной другой гражданин Куми-Ории, в те времена, когда Огурцарь был еще государем-правителем, у них не было ни школы, ни ратуши, ни стадиона. Они сиднем сидели на одном месте, как болванчики, и безостановочно скатывали во рту мелкие земляные шарики. Из них и строился огромный дворец для Огурцаря. Слюна куми-орцев вязкая, как клейстер, она-то и скрепляла шарики-кирпичики. Огурцарский дворец они мне показать не могли, потому что он находился внутри стены, за большой норой. Но один куми-орец указал на облицовку норы и грустно-прегрустно сказал:

— Только над этим трудились всю жизнь три поколения моей родни!

Пока господствовали Подземлинги, дети куми-орцев не имели права посещать школу. Школа была доступна лишь деткам подвалецов и подвализ. А на подземных картофельных полях куми-орцам дозволялось выращивать картошки ровно столько, чтобы не протянуть ноги. Все остальное время они должны были выжевывать и слюнявить украшения для королевского дворца.

А еще один гражданин Куми-Ории объяснил мне: у них теперь дел невпроворот, потому что слишком многое приходится наверстывать. Сплошь да рядом чего-то не хватает. Но они справятся, заверили меня пятеро из большой норы.

Я бросился в верхний подвал и сгреб в кучу все, что могло пригодиться куми-орцам. В три приема я перетаскал вниз целую гору.

Самую большую радость вызвали песочные формочки Ника. Они привели куми-орцов в неописуемый восторг. Куми-орцы сказали, что при случае я могу запросто навестить их еще раз. И они мне очень-преочень благодарны. Один даже пообещал поставить мне памятник. Но другие подняли шум — памятники у них теперь отменены. Я заявил, что памятник мне и даром не нужен, а формочки Ника совсем бросовые и все равно никакой ценности не имеют. Да у него и новые есть.

Наверх я вылез перепачканный с головы до ног. Мама сказала, что от меня идет какой-то дурной запах. Хотела бы она знать, где это меня носило. Я промолчал, потому что это бы ее только лишний раз выбило из колеи. Но Мартине я открыл все без утайки, и мы тут же порешили насобирать где только можно старые песочные формочки — у друзей и так, где придется. Я говорю:

— Слушай, Мартина, а если нас спросят, зачем нам эта дребедень?