Билет в 1812 (СИ)

— Стойте, стойте. Да это же наша усадебная церковь, — вскрикнул Сергей Павлович, — мы проезжали мимо. Помните, я ещё сказал, что она выглядит новее, чем была раньше.

Действительно, в интернете я нашла информацию, что церковь совсем недавно отреставрировали. Внизу под рисунком виднелась надпись «Сюда» и стрелка, указывающая на вход. Дальше все страницы были пустыми.

— Кто-нибудь может мне объяснить, что это всё значит? — спросила я.

— Кажется, я могу, — вновь вклинился Мишель, моя бабушка Анриетт как-то обмолвилась, что существует некая книга судеб, которую прочитать не каждый может, а только тот, кому это дано. Найти книгу трудно, поскольку блуждает она по свету сама по себе, изредка попадая в руки избранных. По всей видимости, мы имеем дело с подобной. Также Анриетт упоминала, если уж попала книга кому в руки, то тот человек сможет в ней увидеть свою судьбу. Вот мы и прочитали о том, что должно случиться. Только не всё ясно.

— Мне кажется, что я начинаю понимать, — Женевьева указала рукой в потолок.

Все последовал взглядом за её жестом, но ничего там не заметили.

— Жэка, ты чего?

— Я вот тут подумала. На рисунке мы увидели перстень на руке женщины, несмотря на то, что это чисто мужское украшение. У меня дома хранится этот перстень или же точно такой. Его следует надеть мне на правую руку, так же как и на рисунке, а затем всем вместе отправиться в ту церковь. Возможно, тогда всё и прояснится. Все согласны со мной?

Других предложений не было, пришлось принять единственное имеющееся.

Мужчины удалились на кухню лечить Мишеля очередной порцией алкоголя.

Женевьева поехала за драгоценностью, а я решила взглянуть на дневник Поля. Вдруг там появились новые записи. Дневник спокойно почивал на кресле. Раскрыв его, увидела пару новых страниц.

«Мы в спешке покидали особняк мадам Головчиной. Та подошла ко мне и попросила позаботиться о Шарле и Настеньке. Затем протянула небольшой свёрток, сказав, что в нём находится подарок лично для меня. Настина тётушка вышла, и больше мы её не видели.

Степан, приносивший наливку в кабинет, вызвался нас проводить. Благодаря нему добрались до дома Львовых достаточно быстро. Доведя нас до места, он попрощался и поспешно исчез. Приближалась ночь, и следовало решить вопрос о том, что же делать с наследством Анастасии. Взять с собой драгоценности мы не решились, слишком опасно. Выход из положения подсказал Настин отец, который рассказал, что их дом был построен на фундаменте боярских палат шестнадцатого века. От старого дома сохранились мощные подвалы с трёхметровыми сводами. Вот там-то было и решено спрятать часть ценностей. Сказано, сделано.

Поздно ночью мы спустились в подвал, прошли в самую дальнюю и самую неисследованную часть помещения, где и нашли подходящее место для тайника. Шкатулку поместили в нишу, затем заложили её кирпичами и замуровали. Всё, дело сделано. Скоро придётся прощаться с Москвой и Россией, где я встретил настоящих и преданных друзей. Оставаться в российской столице не имело больше смысла. На каждом шагу нас подстерегали опасности. На следующий день мы решили подготовиться к отъезду и ближе к вечеру покинуть Москву, но сделать этого не удалось.

Прибежал взволнованный Шарль и чуть не плача сказал, что Настенька заболела, и отъезд придётся на время отложить. Я пошёл проведать девушку.

Она вся горела, и я испугался, уж не лихорадка ли это. Около девушки хлопотали дворовые девки, но ничем помочь ей не могли.

На следующее утро положение Насти стало угрожающим: девушка металась в бреду, никого не узнавая. Шарль осунулся, под глазами залегли тёмные круги. Он подошёл ко мне и, заглянув в глаза, спросил, верю ли я, что Настя поправится? Я лишь кивнул и отвернулся, чтобы друг не заметил моих слёз.

Мне казалось, что надо готовиться к худшему. От грустных мыслей меня оторвал один из слуг, сообщивший, что прибыла девушка, когда-то проживавшая в этом доме, и просит встречи со мной.

Я вышел во двор узнать, кто пришёл.

Увидев девушку, вспомнил, её звали Зинаидой, и видел её в компании Женевьевы.

— Что вам угодно сударыня? Сейчас не лучшее время для визитов, — я был не в настроении вести беседу.

Однако она не обиделась, а сказала, что видела странный сон, будто бы Настя захворала. Она так и выразилась — захворала. Я с удивлением взглянул на неё.

Ещё одна пророчица? Не похоже, слишком уж серьёзный был у неё взгляд.

— Что вы молчите, сударь или я ошиблась?

— Нет, — с трудом выдавил я, — она при смерти. Идите, взгляните, если не верите.

Зинаида поторопилась войти в дом и, нигде не задерживаясь, словно знала, где находится Анастасия, влетела к ней в комнату. Я попытался остановить её. Напрасно. Она подошла к кровати, пощупала лоб больной, покачала головой и велела принести тёплой воды.

— Идите же, Поль, поторопитесь. Дорога каждая минута.