Билли Саммерс

5

Билли выдергивают из Ирака звуки, которые он слышал в Ираке. Часть бесконечного музыкального сопровождения боевых действий в Лалафаллудже: рычит и скалится гитара Энгуса Янга в песне «Dirty Deeds Done Dirt Cheap»[55]. Похоже, Баки с Элис нагулялись по магазинам. Билли опускает взгляд на часы: пятнадцать минут четвертого. Он просидел за компьютером несколько часов и даже не заметил, как пролетело время.

Он дописывает последнее предложение, сохраняет файл, убирает ноутбук в сумку и уже собирается уходить, как вдруг его взгляд падает на картину, которую он снял со стены и перевернул, чтобы лишний раз на нее не отвлекаться. Он вешает ее обратно на крючок, наверное (нет, почти наверняка), потому, что до сих пор помнит завет сержанта «Апарыша» Аппингтона: нигде и никогда не оставляй следов своего пребывания.

Билли осматривает картину и хмурится. Куст-пес теперь стоит справа, а кусты-кролики — слева. Разве было не наоборот? И львы как будто стали ближе…

Да нет, просто неправильно запомнил, говорит он себе, но перед уходом из летнего домика все же снова снимает картину и ставит на пол. Лицом к стене.

6

Музыка звучит все громче по мере того, как они подъезжают к дому. Соседей здесь нет, поэтому слушать можно хоть на полную, если захочется. Видимо, Баки включил любимый сборник: «AC/DC» сменяется «Metallica».

Они привезли с собой новую машину — по крайней мере новую для них, — и Билли на минутку останавливается осмотреть ее издалека. Под верандой места больше нет, поэтому Баки и Элис оставили ее в начале подъездной дорожки. Это «додж-рэм», модель «Куод-кэб» начала XXI века, некогда синяя, а теперь по большей части серая. Следов «Бондо» вокруг фар не видно, но лопнувшее заднее сиденье залатано черной изолентой, а пороги проржавели насквозь. Как и кузов, в котором стоит древняя газонокосилка «Лоунбой» (с виду она даже старше, чем сама машина). Прицеп тоже есть, двухколесный и изрядно помятый. В нем пусто.

Когда Билли начинает подниматься на веранду, «Metallica» сменяется Томом Уэйтсом, хрипящим «16 Shells from a Thirty-Ought-Six». Билли замирает в дверях. Баки и Элис танцуют посреди гостиной. Она в новом топе, щеки раскраснелись, глаза блестят. С волосами, убранными в хвостик — точнее, в полноценный хвост, который доходит ей почти до поясницы, — она похожа на школьницу. Элис хохочет и явно неплохо проводит время. Может, она смеется над ужимками Баки (танцор он так себе), а может, ей просто хорошо.

Баки победно вскидывает руки, продолжая отжигать под Тома Уэйтса. Он поворачивается вокруг своей оси, и Элис крутится в обратном направлении. Увидев в дверях Билли, она снова заливисто смеется и дергает бедрами так, что ее хвост начинает скакать из стороны в сторону. Песня Уэйтса подходит к концу. Баки выключает музыку, пока Боб Сигер не успел войти во вкус со своей песенкой про Бетти Лу, изможденно падает на диван и хлопает себя по груди.

— Все, я слишком стар для бугалу[56].

Элис, которая еще и близко не стара для бугалу, подлетает к Билли, чуть не прыгая от восторга.

— Пикап видел?

— Ага.

— То, что надо, правда?

— Такой увидишь и через пять минут забудешь, — кивает Билли, а потом обращается к Баки через ее плечо: — Бегает-то нормально, вы проверили?

— Рикки говорит, для старушки, которая уже выработала один ресурс, — самое то. Только масло жрет немного — а точнее, очень много. Мы с Элис на ней прокатились, вроде хорошо бегает. Подвеска жестковата, но что ты хочешь от такой развалюхи? Рикки мне ее за тридцать три сотни отдал.

— Я сама на ней приехала, — гордо сообщает Элис. Она все еще взбудоражена до предела: то ли от магазинов, то ли от танцев, а скорее от того и другого вместе. Билли не нарадуется, глядя на нее. — Коробка механическая, но я как раз на механике и училась. Дядя меня учил: в пол вдавил сцепление — начинай переключение. Плавно отпустил — ровно покатил. Вторая внизу ютится, третья в небе, словно птица.

Теперь смеется уже Билли. Сам он учился рулить в Доме Вековечной Краски, чтобы после ухода Гэда (в его истории — Глена Даттона) возить продукты из магазина и вообще помогать по хозяйству. Мистер Степенек (в его истории — Спек) рассказывал ему те же стишки.

— Я тебе кое-что купила. Погоди, сейчас принесу.

Она убегает в комнату, а Билли вопросительно смотрит на Баки. Тот кивает и незаметно оттопыривает два больших пальца: все супер.

Элис возвращается с коробкой, на крышке которой витиеватым шрифтом написано: «КОСТЮМЕРНАЯ „ЛЮКС“». Она протягивает коробку Билли.

Внутри оказывается новый парик — раза в два дороже купленного им на «Амазоне». Только этот не светлый, а черный с проседью и значительно длиннее того, что носил Далтон Смит. И гуще. Первым делом Билли приходит в голову следующее: если его остановят копы, они наверняка заметят, что на правах волосы у него совсем другие. А потом его посещает другая мысль, которая сразу вытесняет остальные.

— Тебе не нравится… — Улыбка Элис меркнет.

— Ну что ты, очень нравится. Спасибо!