Билли Саммерс

— На востоке Сайдуайндера есть магазин автомобилей с пробегом, «Автосток Рикки» называется. Явно теневая контора. Можешь что-нибудь там купить. Нет. Лучше я куплю. Расплачусь наличными, а ты мне дашь чек от имени Далтона Смита. Обналичу его, когда весь этот беспредел закончится.

— А если меня убьют? Ты останешься ни с чем.

Баки отмахивается:

— Я же не «БМВ» покупать собираюсь. Какую-нибудь развалюху, лишь бы ты до места доехал. За полторы-две тысячи баксов. Может, даже не легковушку, а старый ржавый пикап с плохонькой подвеской и более-менее живым мотором. — Он смотрит на солнце, что-то обдумывая. — Знаешь, с таким открытым прицепом, в которых ландшафтники возят косилки, воздуходувки и прочую хрень.

Билли так и видит эту картину: пикап с облупившейся на дверях краской, ржавчиной на порогах и следами автомобильной замазки «Бондо» вокруг фар. Нацепить старую, мятую ковбойскую шляпу — и да, получится недурная маскировка. Обыкновенный бродяга-шабашник, перекати-поле, каких тысячи.

— Они думают, что ищут одиночку, — говорит Баки. — Тут-то тебе и пригодится Элис. Допустим, вы заедете в придорожную кафешку на Пятидесятом шоссе, а там охотники за головами сидят, кофеек пьют да жертву караулят. Кого они увидят? Просто ковбоя с дочерью или племяшкой на видавшем виды старом «додже». Или «форде».

— Я не потащу Элис туда, где может пролиться кровь. — Самое плохое, что сама-то она охотно поедет.

— А ты брал ее с собой на разборку с насильниками?

Конечно, не брал, он оставил ее в ближайшем мотеле. Но ответить Билли не успевает: открывается задняя дверь, и в дом входит Элис.

16

Щеки у нее разрумянились, волосы напоминают стог сена, и Билли без особого удивления отмечает, что — по крайней мере сегодня — выглядит она сногсшибательно.

— Какая там красота! — восклицает Элис. — Ветрище ужас, меня чуть не сдуло, но бог мой, Билли, оттуда видно вечность!

— В ясный день[52], — с улыбкой добавляет Билли.

Элис то ли не узнает цитату, то ли слишком взбудоражена; она продолжает тараторить:

— Там были облака — надо мной и подо мной, представляешь! И еще я видела какую-то огромную птицу… Конечно, вряд ли кондор…

— Запросто, — перебивает ее Баки. — Говорят, они тут теперь водятся, хотя сам я еще ни одного не видел.

— А далеко-далеко, на другой стороне, это просто бред, но, кажется, я увидела отель, о котором ты говорил. А потом моргнула — от ветра глаза слезились, — и он исчез.

— Ты не единственная, кто его видел, — без намека на улыбку отвечает Баки. — Я человек не суеверный, однако ноги моей не будет там, где раньше стоял отель «Оверлук». Гиблое место.

Элис пропускает его слова мимо ушей.

— Вид просто чудесный. Нагулялась вволю. И знаешь что, Билли? Примерно в четверти мили отсюда в лесу стоит хижина.

Баки кивает:

— Ага. Летний домик. Вернее, был им в незапамятные времена, а сейчас заброшен.

— Ну, выглядит он вполне прилично. Сухой, чистый, есть стол и стулья. Если дверь открыта, даже солнце внутрь попадает. Ты мог бы работать там над своей книгой, Билли. — Она медлит. — Если захочешь.

— Может, и захочу. — Он поворачивается к Баки: — Давно ты владеешь этим домом?

— Лет двенадцать? — поразмыслив, отвечает Баки. — Нет, скорее, четырнадцать. Как летит время, а! Раз или два в год я сюда приезжаю на недельку или хотя бы на выходные. Просто чтобы примелькаться в городе.

— А кем представляешься?

— Элмером Рэндольфом. Вообще это мои настоящие имена — первое и второе. — Баки встает. — Смотрю, вы и яйца купили. Самое время для уэвос ранчерос!

Он уходит в дом. Билли встает и хочет последовать за ним, но Элис хватает его за руку чуть повыше запястья. Он вспоминает, как под проливным дождем тащил ее через дорогу, как меж полуприкрытых век мутными мраморными шариками поблескивали белки ее глаз. К счастью, теперь это другая девушка. Просто чудо что за девушка.

— Я могла бы здесь жить, — повторяет она.

Глава 18

1

Из уважения к гостям Баки курит на веранде, хотя весь дом населен пахучими призраками сотен сигарет «Пэлл-Мэлл», которые он успел выкурить здесь после переезда из Нью-Йорка. На следующее утро, когда Элис отправляется в душ (и начинает там петь — самый верный признак того, что она приходит в себя), Билли выходит к Баки на веранду.

— Говорят, ты книгу пишешь, — замечает Баки.

Билли смеется.

— Вряд ли моей писанины хватит на настоящую книгу.

— Говорят, мол, сегодня ты захочешь над ней поработать. В летнем домике.

— Возможно.

— А книга, мол, отличная.

— Вряд ли ее литературного багажа достаточно, чтобы об этом судить.

Эту тему Баки решает не развивать.

— Я подумал, мы с ней можем съездить в город, прикупить чего-нибудь, чтобы не отвлекать тебя от работы. Тебе нужен новый парик, а ей всякие женские штучки. Не только краска для волос.

— Когда вы успели это обсудить?

— С утра. Я обычно встаю около пяти — вернее, мочевой пузырь меня поднимает. Сделав дела, я вышел покурить на веранду, а она тут как тут. Мы вместе смотрели на восход. Ну, и поболтали заодно.

— Как тебе ее состояние?

Баки прислушивается к доносящемуся из душа пению.

— Тебе самому-то как?