Билли Саммерс

Билли мог бы спросить, сколько получил Ник, но надо ли ему это знать? Нет, не надо.

— Кто заказал Джоэла?

Вместо ответа Ник показывает пальцем на стальную дверь бункера:

— Деньги у меня есть. Полутора миллионов нет, но восемьдесят тысяч, может, сто наскребу. Сначала отдам их, потом все остальное.

— Так я тебе и поверил, — отвечает Билли. — Еще скажи, что мы выиграли во Вьетнаме, а на Луну не высаживались, все в павильоне сняли. — На ум приходит еще один вопрос. — Про пожар ты был в курсе?

Ник часто моргает: смена темы застала его врасплох.

— Пожар? Какой пожар?

— Ваши заряды были не единственным отвлекающим маневром. Незадолго до начала слушания по делу Аллена кто-то устроил пожар в соседнем городке. Меня об этом предупредил Хофф.

— Хофф? Этот будалла

[76]?

— Ты в самом деле не знал?

— Нет.

Билли верит, но он хотел это услышать — и увидеть лицо Ника, когда тот будет говорить. Ладно, теперь уже не важно. Проехали.

— Кто заказчик?

— Ты меня убьешь?

Надо бы, думает Билли. Ты это заслужил.

— Кто заказчик? — повторяет он вопрос.

Ник поднимает руку к лицу и медленно опускает, отерев пот со лба и слюну с губ. Его взгляд говорит о том, что он потерял всякую надежду — да ее и сначала было не очень-то много.

— Если я назову имя, разрешишь мне хотя бы помолиться перед смертью? Или убить меня мало — надо, чтобы я горел в аду? — Его щеки становятся мокрее.

— Помолиться можешь. Но сначала имя клиента.

— Роджер Клэрк.

Билли успевает подумать, что речь о каком-то клерке — офисном работнике или вроде того. Но потом Ник произносит фамилию по буквам. Звучит вроде бы знакомо… но в мире Ника людей зовут не так. Да и в мире Баки Хэнсона, если уж на то пошло. Скорее Билли видел или слышал его в новостях, блогах, подкастах… Может, по телевизору. Политика? Большой бизнес? Билли не интересуется ни тем ни другим.

— Дабл-ю-дабл-ю-и, Всемирная развлекательная сеть, — говорит Ник. — Впервые слышишь? Я не удивлен. Это всего лишь один из четырех крупнейших медиаконгломератов в мире.

Ник вымученно улыбается — человек на смертном одре пытается шутить, надо же, — но Билли этого почти не замечает. Он мысленно отматывает события последних месяцев назад, к самому началу. К их первой встрече с Хоффом, которому старость в Южной Америке уже не встретить.

— Рассказывай.

Ник рассказывает. Билли так потрясает — и пугает — услышанное, что он теряет счет времени и начисто забывает о том, что в «Вышине» еще остались люди, пока сверху не раздается истошный вой. Такой звук может издавать лишь мать, увидевшая распростертого на полу — и, возможно, умирающего — сына. А может, уже мертвого.

— Жить хочешь, Ник? — Риторический вопрос.

— Да. Да! Если ты меня пощадишь, я добуду деньги. Верну все до цента, торжественно клянусь! — Он перестал плакать, пока рассказывал про Клэрка, но теперь, при мысли о возможной пощаде, слезы хлынули снова.

Клятвы и обещания Билли не интересуют, ни торжественные, ни любые другие. Он показывает пальцем на стальную дверь бункера. Сверху опять раздается вой и крики:

— Помогите! Кто-нибудь, помогите!

— Оружие там есть? — спрашивает Билли.

Ник — больше не главный, не хозяин усадьбы, пять месяцев назад встречавший Билли с распростертыми объятиями, не ценитель шампанского, который хочет лишь помочь Билли скрыться с места преступления. Он сломлен, сведен к примитивным звериным инстинктам — то есть к желанию жить и дышать. Поэтому его удивленный взгляд Билли считает искренним.

— В бункере? Зачем мне там оружие?

— Полезай туда. Закрой дверь. Засеки время. Просидишь ровно час. Если выйдешь раньше, не факт, что меня здесь не будет. — Вообще-то факт, думает Билли. — И в таком случае я тебя убью.

— Я не выйду! Не выйду, клянусь, а деньги…

— Насчет денег я с тобой свяжусь.

Возможно, думает Билли. А может, они мне больше не нужны, учитывая, что я сделал и для кого я это сделал. Если незнание в данном случае и оправдывает мой поступок, то несильно.

— Отзови своих молодчиков и охотников за головами. Скажи им, что я пришел сюда, была перестрелка и меня завалили. Если преследование не прекратится, моли Бога, чтобы меня убили, иначе тебе точно не жить. Клэрку скажи то же самое. Я его спрошу при случае. Если услышу другую историю, то вернусь и убью тебя. Все ясно?

— Да. Да!

Билли кивком показывает на ту часть логова, где стоит телевизор:

— Приберись там. Чтобы ни следа не осталось. Понял?

— Помогите, он без сознания! — кричат наверху.

— Понял?

— Да. Но что ты заду…

— Марш в бункер.

На сей раз Ник сразу вспоминает код. Дверь, судя по всему, герметичная, как на космическом корабле, потому что при открытии издает тихий вздох. Ник входит и напоследок бросает на Билли красноречивый взгляд: да, я больше не царь великого простора, что предо мною распростерт[77]. Возможно, такой кары достаточно. Или было бы достаточно, если бы это чувство поражения не сразу покинуло Ника. Но оно, конечно, покинет, и Билли отдает себе в этом отчет.

— Хоть раз в жизни будь человеком, — говорит ему Билли.